Xорошо помню не очень еще далекие времена, когда на моей родине, на речке Тарне в Шенкурском районе, действовали три водяные мельницы: Кульковская, Зуевская и Климовская. Поездка на мельницу, находившуюся в трех верстах от моей деревни, всегда была заметным событием в жизни крестьянской семьи. Неторопливо собирали подводу, грузили мешки с хорошо просушенными на печи рожью, ячменем и овсом. И почти всегда отец или мать брали с собой кого-то из детей.

Шум воды, глухой шорох жерновов, ритмичные удары пестов в ступах, мука, (а иногда и толокно), сбегавшие струйкой в ларь, ночевки в мельничной избе, плотина (большое сооружение, органично вписанное в берега реки) — все это навсегда отпечаталось в памяти как нечто очень сокровенное и дорогое. К сожалению, только жалкие, остатки плотин напоминают сейчас о существовании этих вечных тружениц.

И кто бы мог подумать о том, что я встречу своих «знакомых» в объемистых фолиантах бережно сохраняемых архивных дел!

Оказывается, в России существовала хорошо налаженная отчетность о состоянии производственных сооружений. Ежегодно уездный чиновник сообщал сведения о всех действующих заведениях, доход которых составлял свыше 1000 рублей в год.

Беден был Шенкурский уезд такими «заводами». В 1895 году (т. е. сто лет тому назад) на его огромной территории, где проживала четверть всего населения губернии, насчитывалось только восемнадцать подобных заведений, в том числе тринадцать вододействующих мельниц и пять пековарен. Кроме того, исправно дымили в отменных северных борах более 2130 смолокуренных печей, доход от каждой из них не составлял тысячи рублей в год.

В архивном деле мелькают знакомые фамилии людей, преуспевших позднее в бизнесе: Егор Малахов, Петр Беляеве кий, Андрей Суетия. Все — трое владели самыми крупными в уезде пековрениыми заводами.

В 188Э году Егор Малахов построил в Устьпаденьгской волости свое хозяйство. Всего два человека перерабатывали в нем 1500 бочек смолы, производили 7500 пудов пека, 280 — скипидара. Стоимость всей продукции составляла до 4000 рублей. Рабочий получал тринадцать рублей в месяц. Шестью годами раньше такой же завод построил Андрей Суетин из седа Долматово. Товар, наработанный за зимний сезон, отправляли весной на ярмарку в Архангельск.

Самую крупную мельницу мощностью в три колеса построил в 1884 году на речке Большой Пинежке Яков Иванович Едемский. Мельница работала, круглый год, останавливаясь на небольшой срок во время паводка. Один рабочий, получавший пятнадцать рублей в месяц, перемалывал на ней 3900 пудов ржи и 1050 ячменя — на сумму 3360 рублей.

Сухие справки о тарнянских мельницах позволяют сделать любопытные выводы о жизни и быте в то время в волости, отдаленной от уездного центра почти на сорок верст. Документы поведали о том, что две мельницы, из трех в конце X I X века имели уже более чем вековую историю. Еще когда-то в X V I I I веке безымянные творцы построили эти непростые сооружения.

Мельницы строили всем миром. Крестьяне сообща рубили лес, находили средства на приобретение жерновов, на оплату труда мастеров за выполнение наиболее сложных работ: постройку колес, ступ, валов и т. п. А деньги (или натура), взимаемые за помол зерна, шли в общий котел. Деньги — в волостную управу, зерно — в общественный магазин.

С течением времени, однако, все мельницы приобрели конкретных хозяев, которые выкупили их в 80-х годах прошлого века и стали собственниками. Богачей на Тарне не было: все мельницы сделались владением крупных семей. Как правило — братьев.

Три брата Поздяковых — Козьма, Павел и Алексей — владели Зуевской мельницей. Петр Аншуков и Василий Поздяков Кульковской. А братья Корякины и Григорий Аншуков — Ежовской (разрушенной в начале XX века). Взамен последней (сравнительно недалеко от нее) тарняки соорудили Климовскую мельницу, дольше всех используемую для нужд населения Тарнянской волости.

Но, пожалуй, самым удивительным явились для меня сведения о количестве зерна, смолотого на этих мельницах сто лет назад. В пору, когда в Тарне уже давно на выращивают никакого зерна, исчезли о лица земли мельницы, эти сведения заслуживают внимания.

Так вот: на три мельницы мои земляки привозили для размола около 800 четвертей ржи, ячменя и. овса. Это составляло 12 тысяч пудов, или около 195 тонн, сухого зерна!

В волости в тот. момент проживали около полутора тысяч человек. Нетрудно подсчитать, что в год местные мельницы намалывали около 130 килограммов муки на одного человека. За пределами этого учета оставался горох (из которого варили похлебку), ячмень (ов шел на изготовление крупы на маленьких домашних жерновах), рожь (на солод для варки нива) и овес (корм для лошадей).

Нелишним будет напоминание о том, что жители волости содержали до 300 голов лошадей, 613 Коров и 273 овцы. В этой статистика обращает на себя внимание цифра о количество коров. По нормам того времени считалось хорошим показателем, иметь корову на четверых- пятерых едоков. Тарняки имели корову на трех.жителей. Коров в то время держали для молока, а также для накопления навоза, столь необходимого для удобрения скудной северной земли.

Не архивной пылью повеяло на меня со страниц вековой давности. Скупые сведения, составленные полуграмотными мельниками, позволяют сделать вывод о том, что при благоприятных погодных условиях жители Тарнянской волости вполне обеспечивали себя хлебом.