Годы тревожной юности

Эта  книга посвящена рождению и  первым годам деятельности комсомола в Архангельской губернии. Она знакомит читателя с организаторами  и первыми  во­жаками            молодежи Севера — А. В. Сема­ковым, В. И. Ленским, М. И. Поповым, В. Г. Олишевым и многими другими. Ис­пользуя архивные документы и воспоми­ нания очевидцев, автор пишет о том, как вместе со старшими товарищами молодые северяне защищали родной край от интер­ вентов и белогвардейцев, сражались с бандами Колчака на Восточном  фронте.

В книге приводятся сведения об участии юношей и девушек в восстановлении на­ родного хозяйства, в выполнении первых пятилеток, в   строительстве   социализма   на Севере. Автор рассказывает также о преемниках славных боевых и трудовых традиций — о комсомольцах сороковых и шестидесятых годов.

Автор книги — Евгений Иванович Ов­сянкин, доцент, кандидат исторических наук.

Книга рассчитана на массового читателя.

 

…Партия дала нам вечный огонь — ленинизм. С парти­ей Ленина народ сорвал оковы рабства, с партией Ленина он построил новый мир — Союз Советских Социалистических Республик. Рабочей правдой, не сломленной кандалами и каторгой, свободой, восставшей на баррикадах, кровью, пролитой     комиссарами, клянемся, что вечно будет в наших сердцах огонь ленинизма, огонь борьбы, огонь революции.

КЛЯНЕМСЯ!..

(Из клятвы советской молодежи, принятой на Красной площади 11 сентября 1966 года).

 

ПЕРВЫЕ ИСКРЫ

Ведь сами испытали

Мы подневольный труд. Мы юности не знали

В тенетах рабских пут…

Но этот труд в конце концов Из нас же выковал борцов.

А. Безыменский. „Молодая гвардия“

Губернатор явился на службу в приподнятом настроении.     Накануне лучший писарь канцелярии тщательно подготовил «Отчет о состоянии Архангельской губернии за 1861 год». И вот сейчас объемистая рукопись в добротной папке лежала на столе, готовая к отправке в столицу.

Удобно усевшись в кресле, губернатор, не торопясь, еще раз перелистывал страницы «Отчета».

«…Имею честь доложить, — читал он хорошо знакомые фразы, — что все события минувшего года ни в чем не изменили благоприятных суждений об общем настроении местного населения. Не возникает ни малейшего сомнения в политической благонадежности и беспредельной преданности его своему государю-императору Александру II и полной покорности его самодержавной власти. В подтверждение сего считаю нужным упомянуть, что волнений среди населения не  было, отношения  между классами обывателей вверенной мне губернии  нормальные…

Настроение и поведение   учащейся   молодежи   в   средних и низших учебных заведениях очень хорошие, а начальники означенных заведений, учителя и учительницы прилагают все силы, дабы вести препорученное им молодое поколение в строго-религиозном и патриотическом направлении…»

Губернатор не был новичком в составлении подобных сообщений.  Он  успел  набить  себе  руку,  занимая  высокие  посты в беспокойных местах России, в сравнении с которыми Архангельск казался ему местом тихим. Ничто не  нарушало  покоя захолустного городка, особенно зимой. Торговля на базаре затихала. Стояли такие холода, что жители старались лишний раз не показываться на   мороз.

Крамольников, прибывших в ссылку,  местные  власти  быстро переправляли в Мезень, Пинегу и другие дальние уголки  губернии.  И  кто  знает,  сколько  времени  пребывал  бы   еще «отец»  губернии   в   благодушии, если бы тишину его уютного кабинета не нарушил голос  секретаря.

— Подполковник жандармского управления по неотлож­ному делу.

— Проси.

— Что за дело, господин подполковник? — обратился губернатор  к вошедшему.

— Ваше превосходительство, — начал тот без  вступления. — Большая неприятность. Вот полюбуйтесь,  что  я  получил вчера вечером через  агентуру.

И он положил на стол небольшого формата  тетрадь.

— М-да!— произнес явно встревоженный губернатор.— Кажется,  дождались  и мы.

Крупным рукописным шрифтом на обложке было старательно выведено слово «Колокольчик». Кто-кто другой, а начальник  губернии  хорошо   знал,   что   означало   это   название. В течение года из Петербурга поступило  несколько  циркуляров, в которых содержались строжайшие предписания не допустить проникновения Северным путем  крамольного  журнала «Колокол», издаваемого  в  Лондоне  русским  дворянином  А.  И. Герценом.

— И до нас долетел ветер от господина Герцена. Что  будем делать, господин подполковник?

И, не дожидаясь ответа, губернатор начал листать   изрядно потрепанную тетрадку. …Небольшая статья… еще одна… без подписи, без названия…

На одной из последних страниц сразу же бросилось в глаза четверостишие:

Долго ль русский народ

Будет рухлядью господ,

И людями,

Как скотами,

Долго ль будут управлять?

Выше стиха — заметка. …В селении Ненокса бросили в арестантскую мещанина, не уплатившего к сроку подати. Недоимщик был трудолюбив, но у  него  —  семеро  детей  мал-мала меньше, тут уж сколько ни работай, а из  нужды  не  выйдешь. Несчастного морили голодом в застенке, пристав   грозил вдобавок высечь его, если не получит сполна  налог.

«Бедный страдалец, равный нам по плоти и крови, — восклицал автор статьи,— за то, что ты не имеешь средств заплатить требуемые с тебя подати, тебя бьют, унижают, морят голодом и сверх того разоряют твое мелкое хозяйство, заставляя продавать за полцены то, что приобретено тобой потом и кровью».

Здесь   же   помещались короткие сообщения о взяточничестве и казнокрадстве, царящие в думе и казенной палате, о злоупотреблениях самого губернатора.

— Все ясно! Ну и пасквильная писанина! — возмутился губернатор. — Тоже нашлись республиканцы! Журнальчик не менее опасен, чем «Колокол». И где издается?! У нас,  в глуши! У кого  обнаружили?

— У мелкого чиновника таможни.

— Что  удалось  выяснить дополнительно?

Пока мало, ничего определенного.  Агент  сообщил,  что  по рукам  ходит,  видимо,  два-три  экземпляра  таких  тетрадей.  С ними знаком узкий  круг  неспокойной  молодежи.  Но  плохо  то, что статьи преступного характера переписывают даже гимназисты.

— Вот что, подполковник! Примите меры, чтобы   узнать, нет ли тут какого-либо общества  с  политическими  целями.  Надо  выследить  всех,  выяснить  цели  компании  и  покончить   с ней разом. Действуйте решительно, но много не шумите. О каждой мере, принятой вами, докладывайте мне лично.

Думаю, что  лучше пока  не выносить   сора   из  избы. Сами упра­вимся. Понимаете, о чем идет речь?

Подполковник, кивнув в знак согласия, тотчас удалился.

Губернские власти всполошились не напрасно. Вскоре среди мелких чиновников и молодежи Архангельска стали тайно распространяться второй, третий и четвертый номера журнала «Колокольчик». Слух об этом,  будоража  воображение обывателя, разрастался, как снежный ком, проникая во многие уезды губернии. Как ни старался губернатор, но факт выхода «Колокольчика» не удалось сохранить  в  тайне.  Вскоре о нем стало известно и  в  Петербурге.  В  начале  апреля 1862 года в Кронштадте было перлюстрировано анонимное письмо из Архангельска на имя юнкера морской артиллерии Александра   Воскресенского.

«У нас в Архангельске,— сообщал аноним,— с января месяца начала издаваться газета «Колокольчик». Цель ее — обличать. Обличать, не щадя ни званий, ни  состояний».

Кронштадтские власти переслали письмо на Север.  В  это же время архангельский жандармский штаб-офицер получил указание управляющего III отделением Потапова. Последний приказывал срочно доставить ему все сведения по фактам, сообщенным в письме.

Архангельские чиновники, и без того напуганные ненавистным  им  журналом,  зашевелились.  Начались  облавы,  обыски на квартирах, слежка.  Для  выяснения  подробностей  были  приняты  все меры.

Но лишь четыре месяца спустя губернатор в пространном письме смог подробно рассказать о всех фактах этого нашумевшего дела.

«Издатели действовали втайне и скрывали свои имена,— сообщал он.— Газета расходилась по рукам в небольшом количестве экземпляров…»

Властям удалось выявить четырнадцать человек, замешанных в деле о «Колокольчике». С крайним раздражением губернатор доносил: «По сличении почерков оказалось, что… некоторые статьи переписаны учениками гимназии». Наконец удалось выявить и самих гимназистов, виновных в распространении «Колокольчика». Ими оказались Алексей Забоев, Тренин Иван, Карпов и Попов»..

Все, на кого пало подозрение в распространении журна­ла, были строго наказаны.

…Губернатор  не  счел  нужным  предавать  широкой огласке причастность к крамольному делу большой группы гимназистов. В «сугубо конфиденциальном» послании на имя начальника гимназии он писал: «Не давая на первый раз этому делу официального хода, я представил Вашему высокоблагородию распорядиться в этих обстоятельствах учениками гимназии по Вашему усмотрению. Но вместе с тем, по званию начальника губернии имею честь покорнейше просить Вас сообщить  мне  о  тех  последствиях,  какие  Вами  будут  даны настоящему делу».

Через некоторое время из гимназии последовало покорнейшее донесение: «Все подозреваемые полицией ученики вверенной мне гимназии, — говорилось в нем, — были мною допрашиваемы…». Как при том обнаружилось, поведение гимназиста Алексея Забоева может иметь дурное влияние на прочих учеников. Он для избежания сего определением педагогического совета из гимназии уволен… Найденные при сделанном по приказанию вашего превосходительства полицмейстером и чиновником особых поручений в моем и инспектора присутствии на квартирах учеников предосудительные записки я сжег, а учеников подверг строгому аресту…».

Немного позднее был исключен из гимназии и Иван Карпов так как, по мнению педагогического совета, «своим поведением в последний год он уничтожил всякие надежды образовать из него достойного учителя».

А ученика Попова, у которого обнаружили письмо Искандера к императору Александру II, арестовали.

Попытка злоумышленников в этом году составить антиправительственное общество, — сообщал губернатор в своем письме в Петербург, — пресечена в зародыше, а бывшие его соучастники состоят под секретным надзором». В городе «все затихло, и сочинители оставили свою попытку». Тайное общество, не успев оформиться, «расстроилось, и «Колокольчик» прекратился».

 ♦ ♦ ♦

…Революционное выступление кружка прогрессивной молодежи Архангельска явилось эпизодом общероссийской революционной ситуации в целом и было тесно связано с теми событиями, которые волновали империю.

Шло время. Жандармы тщетно  пытались  вытравить  крамолу на Севере. Ни бдительная слежка за молодежью «неблагонадежного образа мыслей», ни препоны, которые мешали общению политических ссыльных с местным населением, не могли остановить все нарастающего движения против деспотизма и произвола.

Юноши и девушки жадно тянулись к ссыльным революционерам, а их в губернии было немало. Виднейший русский социолог В. В. Берви-Флеровский, писатель Г. А. Мачтет, первые марксисты Виктор Курнатовский, Н. Е. Федосеев и многие другие  передовые люди России принесли на Север идеи свободы.

«Со мной в Петровской Академии были архангельцы — два брата Пругавины — Виктор  и  Алексей,  Личков  и  Никольский, — пишет в своих воспоминаниях писатель В. Г. Короленко.— Они все были гимназистами знакомы с В. В. Берви-Флеровским и рассказывали, что он во все время своего пребывания в Архангельске был центром для местной молодежи».

Немного спустя после приезда Берви-Флеровского в город начальник  губернского   жандармского   управления   получил  два анонимных письма, в которых говорилось, что у Флеровского составляется заговор против существующего в России порядка правления, что в его квартире  бывают  собрания  учениц гимназии и наборщиц типографии, и на этих собраниях участники поют революционные песни, читают запрещенные книги.  В  письме  сообщалось,  что  под  влиянием   Флеровского наборщица типографии Семенова украла шрифт, которым Флеровский будто бы печатал революционные воззвания.

Следствие по этим доносам установило, что Флеровский оказывает вредное влияние на молодежь и прибывающих в Архангельск политических ссыльных, а потому сочло необходимым перевести его из Архангельска. Писатель был немедленно выселен в заброшенный Шенкурск.  Но  никакие  меры не могли помешать влиянию  передовых  людей  на  молодежь Севера.

В конце 1900 года начальник Архангельского губернского жандармского управления с тревогой сообщал в департамент полиции: «Местное население весьма сильно и легко подвергается вредному, развращенному влиянию со стороны высланных сюда со всей империи разного звания лиц…»

Внимательно присматривались политические ссыльные к молодым рабочим, примечали тех, в ком зажглась искорка общественного интереса, кто участвовал в выступлениях против царизма, кто тянулся к книге, в ком пробудилась ненависть к угнетению.

…Дружеская   беседа,  затем — первая нелегальная книжка, первая листовка, первое посещение кружка, небольшое поручение,  задание  спрятать  запрещенную   литературу,   распространить листовки… Начинали нередко с чтения Толстого, Некрасова, Чернышевского, затем читали «Пауки и мухи» В. Либкнехта, статьи Г. В. Плеханова, а потом — и В. И. Ленина. И постепенно перед молодыми рабочими открывался новый мир, появлялась осознанная цель в жизни, а участие в революционной работе делало жизнь осмысленной.

Рождение большевистской партии послужило могучим толчком к вовлечению молодежи России в революционное движение. Большое внимание развитию молодежного движения уделил II съезд РСДРП, происходивший в 1903 году. В специальной резолюции «Об отношении к учащейся молодежи России», написанной В. И. Лениным, съезд предложил партийным организациям оказывать всяческое содействие учащейся молодежи в ее стремлении  организоваться.  Съезд  рекомендовал  всем   группам   и   кружкам   «поставить   на первый   план  и своей  деятельности  выработку  среди  своих  членов  цельного и последовательного революционного миросозерцания»,  а  также глубокое изучение марксистских произведений. Съезд советовал учащейся молодежи держать тесную связь с социал-демократическими организациями, работать под их руководством, чтобы «воспользоваться их указаниями и избегать, по возможности, крупных ошибок в самом начале работы» [1].

… В  России все шире разрасталось революционное движение. Активнее и организованнее выступал против самодержавного строя и капиталистического гнета рабочий класс. По стране то и дело разносились вести о стачках и  забастовках.  Это было время, о котором В. И. Ленин писал: «1903-ий год… Стачки охватывают целый район, в них участвуют более сотни тысяч рабочих, массовые политические  собрания  повторяются  по  время  стачек  в  целом  ряде  городов.  Чувствуется,  что     мы накануне баррикад…»[2]

…Летом 1904 года на заводах,на улицах Архангельска стали регулярно появляться социал-демократические прокламации и газеты. Полиция сбилась с ног, тщетно пытаясь найти виновников. С помощью провокаторов удалось, наконец, выследить группу молодых людей, которые занимались  распространением нелегальной литературы.

В одну из августовских ночей по городу прокатилась волна обысков и арестов. Среди тех, кто угодил в лапы полиции, оказались 19-летние учащиеся Оля Урпина и Аня Постникова, которые длительное время были связаны с подпольным комитетом РСДРП.

Грянул 1905 год… Еще никогда Архангельск не переживал столь бурных потрясений. Сразу после 9 января в техническом и торгово-мореходном училищах прошли забастовки, не  явились на занятия ученики Архангельской  учительской  семинарии.

И особенно крупные волнения среди учащейся молодежи произошли в октябрьские дни 1905 года.

Обеспокоенное ростом  революционного  движения  в  стране царское правительство пошло на некоторые уступки, чтобы спасти самодержавный строй. 17 октября был издан высочайший манифест о «даровании» народам России политических свобод, восторженно встреченный буржуазией и чиновничеством. Не замедлила выразить свою радость по поводу царского манифеста и буржуазия Архангельска.

«Архангельская городская дума, —   говорилось в верно-подданнической телеграмме за подписью управляющего губернией Хрипукова, — выражает Вашему императорскому  величеству   чувства   умиления и бесконечной благодарности за данную  русскому  народу свободу. Далекий русский север приобщается к великой радости народной».

Губернатор, посылая эту телеграмму на высочайшее имя, явно лицемерил. Жители Севера с презрением встретили царскую «милость». Неслучайно в те же часы Хрипунов дал предписание начальнику Архангельской бригады: «Прошу нарядить роту в здание местных губернских присутствий  на случай прекращения имеющихся беспорядков — в мое распоряжение».

А назавтра последовало новое распоряжение: «Уведомляю, что мне может потребоваться еще одна рота. Прошу сделать распоряжение, чтобы она могла явиться по первому моему требованию».

Не  зря  понадобились  губернатору столь внушительные военные силы.

Утро 18 октября выдалось пасмурное, шел мокрый снег. Не было и девяти часов, а на углу Троицкого проспекта и Финляндской улицы уже толпился народ.

Пришли политические ссыльные, большими группами подходили студенты технического и торгово-мореходного училищ, гимназисты, рабочие и служащие. Толпа быстро росла, а через час собравшиеся двинулись по центральной улице города.

Кто-то запел «Варшавянку», ее подхватили сотни голосов. Впереди колонны взметнулось красное знамя, а чуть позади колыхался лозунг: «Долой самодержавие!»

Такое шествие Архангельск видел впервые.

Вечером народ до отказа заполнил здание городской думы. Волнующую речь произнес политический ссыльный профессор М. Ю. Гольдштейн.

Под   бурным   натиском   народа России, —  раздавался его страстный голос, — царизм пошел на уступки. Но не надо обольщаться этой жалкой подачкой. Мелькнул только ма-  ленький луч истинной свободы. Все, кому дороги завоевания революции, должны биться до полной победы!

Речь Гольдштейна прерывалась аплодисментами, возгласами одобрения. Едва он закончил говорить, как на сцену  быстро  поднялись  несколько  молодых   людей. Взобравшись на стулья, они сняли со стены большой портрет царя.

Городские власти, напуганные небывалым размахом антиправительственных  выступлений,  пытались и словом, и силой усмирить народ.

На следующий день после бурной манифестации по всему городу было расклеено специальное обращение губернатора к молодежи. Он призывал юношей и девушек не принимать участия в политических демонстрациях, увещевал родителей воздействовать на своих детей. В городе распространялось также пастырское поучение святейшего синода. «Твой долг повиноваться царю не только за страх, но и за совесть, гласило оно. — Тяжкий грех берет на свою душу тот, кто думает  мятежом или насилием сослужить верную службу своему государю».

Но призывы и увещевания  не действовали. 19 октября народ вновь вышел на улицы. В этот же день мобилизовала свои силы и архангельская контрреволюция.

«Объявление пресловутой «свободы» всколыхнуло гадов и в нашем захолустье,— образно писал архангельский корреспондент на страницах газеты «Новая жизнь» — инстинктивно  они поняли, что достаточно луча истинной свободы, чтобы прекратить их «обычное занятие» — высасывание крови из трудящегося люда. Поняв  это,  они  с  остервенением  хищников набросились на всех, кому дорога свобода, и кровью они  хотели залить свой страх за будущее».

Корреспондент имел в виду драматические события, разыгравшиеся в тот день  в  городе: ранним  утром  архангельские черносотенцы ворвались в Гагаринский сквер, где проходил митинг учащихся. Началось жестокое избиение его участников. Несколько гимназистов были доставлены в больницу с тяжелыми травмами.

После этого черносотенцы напали на демонстрацию  рабочих, направлявшихся в  город  из  Соломбалы.  Более  двадцати человек были ранены. Профессор М. Ю. Гольдштейн и учительница А. А. Покотило погибли от рук палачей.

Но погромные действия черной сотни не испугали жителей города. 23 октября состоялась сходка студентов торгово-мореходного училища. Она вылилась в открытое политическое выступление. Студенты потребовали от педагогического комитета допуска  к  экзаменам  учеников,  исключенных  из  училища  во  время  весенних  волнений  1905  года, отмены  надзора за студенчеством во внеучебное время, права участия их в демонстрациях. В ответ на это училище было закрыто, а зачинщики сходки — арестованы.

Эти бурные события нашли отзвук во многих уездах Ар­хангельской губернии.

После разгрома Московского декабрьского вооруженного восстания царское правительство перешло в наступление. Од­нако репрессии не могли сломить воли народа, остановить нарастающего революционного движения.

18 апреля 1906 года начальник Архангельского торгово- мореходного училища вновь доносил полицмейстеру:

«Среди учащихся г. Архангельска за последнее время обнаруживается особенное возбуждение и склонность к волнениям.

… На днях ученики технического училища устроили са- мовольную сходку, несмотря на то, что им было объявлено о запрещении всяких сходок. Ученикам был сделан выговор от педагогического комитета, но они демонстративно выразили свое недовольство и произвели беспорядки, выбив окна в училище…

…Беспорядки происходят все чаще и чаще», с беспокойством заканчивал послание начальник и предлагал как можно скорее прекратить занятия в учебных заведениях.

Позднее, когда по стране распространилась волна реакции, молодежь проявила немало выдумки и изобретательности в борьбе против самодержавия.

Полицейские шпики ежедневно докладывали о новых и новых   фактах проявления  недовольства со стороны учащейся молодежи. «Проходя вчера  в  11  часов утра около мужской гимназии, — сообщал в своем   донесении унтер-офицер Соколов в конце 1906 года, — я вновь обратил внимание на то, что стоявшие у окон гимназисты громко пели противоправительственную «Марсельезу». А при виде проходивших  жандармских офицеров они дружно закричали: «Долой жандармов.» И это происходит ежедневно»… Любопытные факты имели место в Архангельске в самый канун нового, 1908 года.

…Новогодний бал-маскарад в архангельском  клубе  приказчиков был в полном разгаре.  В  переполненном  зале  гремела музыка, кружились в вальсе маски. Становилось  все шумнее и теснее. Однако никаких нарушении инструкции не было, и полицейский, наблюдавший за порядком, мирно дремал в теплом углу возле печки.

Но что это? Танцующие пары вдруг перемешались и  одна за другой  устремились  к  центру,  где  неожиданно  появилась новая маска, поражая  всех  смелостью  необычного  наряда. На фоне изящных одежд снегурочек  и  рыцарей  вызывающе резко выделялся полосатый арестантский  халат,  в  котором явился на бал  неизвестный  юноша. На  руках и ногах  этого смельчака были кандалы, на шее — веревочная петля. Весь этот наряд как бы завершался перекинутой через плечо ярко-красной лентой с надписью «Современная свобода».

Привлеченный шумом полицейский поднялся со своего места.

— Р-разойдись! — раздался его зычный бас. Грубо расталкивая присутствующих, полицейский, сопровождаемый гневными возгласами и насмешками, пытался схватить смельчака. Но на пути его встала живая стена. Воспользовавшись суматохой, маска исчезла.

…Назавтра такой же костюмированный вечер состоялся в зимнем театре. Усиленный наряд полиции бдительно следил за всем происходившим. Казалось, все шло хорошо. Однако сюрприз ожидал блюстителей порядка в самом конце вечера. Участники маскарада собрались в общем зале, где должна была состояться выдача призов за лучший костюм. Жюри  объявило свое решение. Можно было расходиться. Но один из  членов  жюри  вдруг  стремительно  вышел  на  середину  сцены  и,  как  писал  впоследствии  в  своем  донесении      полицейский, «громогласно   предложил   пожертвовать   наградами   в    пользу политических ссыльных, находящихся в  Архангельской  тюрьме». Юноши и девушки громом  аплодисментов  одобрили это предложение. Однако полицейский, который находился в  зале, отобрал все подарки и передал их в распоряжение директора театра, а член жюри, отважившийся на столь дерзкий поступок, был арестован.

…1912 год. В России началась полоса революционного подъема. В самые глухие места империи проникала ленин­ская газета «Правда». Многим помогла она определить свой жизненный путь.

…Камера  погружена в полумрак. Лишь иногда заглянет в зарешеченное окошко крохотный луч скупого северного солнца. Скоро уже месяц, как узник сидит в тюрьме, не ведая, какова будет его участь.

Нестерпимо медленно тянется здесь время. Как много можно передумать, как много вспомнить, хотя тебе едва ми­нуло 22 года!

…Мысленно представил он себе свою родную деревню, что раскинулась под  Шенкурском…  Жизнь  не баловала Никифора Левачева. В семье было шестеро детей, мал-мала меньше.  Отец и мать работали, не покладая рук, но нужда крепко держала Левачевых в своих костлявых руках.

Когда Никифор подрос, отец отдал его в школу:

— Ну вот что, сынок, учись хорошенько. Может, удаст­ся тебе в люди пробиться. Тогда и мне поможешь. Сам ви­дишь, какой ценой достается кусок хлеба крестьянину.

…Быстро пролетели годы учебы в Шенкурском начальном училище. Окончив его, Левачев поступил в учительскую семинарию в городе Тотьме. Здесь он впервые познакомился с     нелегальной литературой, а через год за революционную пропаганду Левачева исключили из семинарии без права поступления в другие учебные заведения. Недолго думая, Никифор уехал в Архангельск и поступил на лесозавод «Экономия».

И вот началась для него новая жизнь. Вставал чуть свет. Наскоро поев, шел на работу, выкатывал тяжелые бревна, укладывал  в  штабель. Наломавшись за день до боли в суставах,        возвращался  вместе с рабочими в сырой барак. В тесной комнатенке ютилось семь таких же парней,  пришедших на заработки  из  разных  уездов.  Но были в этой жизни и светлые минуты. На глазах Никифора менялись  люди.  В памяти всплыла незабываемая картина первомайской демонстрации… Первая победа над предпринимателем… А потом появилась «Правда».

Никифор и сейчас, пожалуй, не ответил бы, почему он проявил такой интерес к большевистской  «Правде».  Потому  ли, что хотел во многом разобраться, или потому, что к нему, как к более грамотному, часто обращались с вопросами рабочие, а знаний все же не хватало. Но, скорее всего, потому, что, познакомившись впервые с газетой, парень понял, где нужно искать настоящую правду рабочему люду.

Никифор написал в газету письмо о жизни рабочих. Редакция одобрила его и в своем ответе просила присылать заметки, оказывать содействие в распространении газеты. Переписка становилась все более оживленной.  Никифор  знакомил с письмами своих товарищей, читал им  «Правду».  А  потом, скопив денег, решил выписать сразу 50 экземпляров газеты. Заготовил он и новое письмо в редакцию.

Молодой рабочий понимал, чем это грозит, но не мог поступать иначе. И вот… тюрьма. Никифор был доволен, что выходил победителем из бесконечных допросов. Не знал он только, что губернатор уже  направил  специальную  телеграмму министру внутренних дел с просьбой о продлении срока ареста Левачеву с последующей высылкой его за пределы Архангельской губернии, как человека, крайне опасного для общества.

Министр удовлетворил просьбу архангельских блюстителей порядка. Никифор был выслан в Шенкурск под надзор полиции. Однако, спустя немного времени, он вернулся в Архангельск и вскоре стал вожаком рабочих лесозаводов.

 

НАКАНУНЕ

Вперед, заре навстречу,

Товарищи, в борьбе

Штыками и картечью

Проложим путь себе.

А. Безыменский «Молодая гвардия»

Двадцать седьмого февраля 1917 года рухнул прогнивший режим царизма.  Волна  револю­ции, поднявшаяся в Петрограде, быстро пока­тилась по необъятным просторам России.

…Первого марта улицы Архангельска заполнили демонстранты. Рабочие, студенты двигались к Троицкому проспекту, сливаясь там в общую колонну. Приближаясь к центру города,  она все разрасталась и разрасталась. Впереди, не торопясь, шествовала группа рабочих-транспортников. Молодой широкоплечий человек нес большое красное знамя. Холодный ветер отбрасывал  полотнище флага назад, на нем поблескивала вязь еще вчера запретной надписи: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Над колонной лилась знакомая песня:

Отречемся от старого мира,

Отряхнем его прах с наших ног…

Всюду — улыбки, взволнованные лица. Народ открыто вы- ражал свою радость. В этот день даже становой пристав, прикрепив к груди большой красный бант, шагал в ногу с демонстрантами. Революция казалась всем большим народным праздником. Повсюду стихийно возникали митинги. В  ораторах недостатка не было.

Февральские  события  всколыхнули  Россию  до  самых   глубин. По всей стране выходили из подполья большевистские организации, создавались Советы рабочих и солдатских депутатов, фабрично-заводские комитеты и  профсоюзы.  Так  было и на Севере.

8  марта  состоялось  первое  легальное  собрание    архангельской организации РСДРП(б). Рабочие города начали восстанавливать старые и создавать  новые  профессиональные  союзы; объединились рабочие-речники, деревообделочники и лесопильщики, строители и транспортники… Главным штабом большевиков стал Союз транспортных рабочих. Секретарем правления этого объединения был двадцатитрехлетний Яков Андреевич Тимме. Член партии с 1913 года, опытный подпольщик. Одновременно его избрали и секретарем первого Архангельского комитета РСДРП(б).

Усиливается активность и среди деревенской молодежи Архангельской губернии. Во многих деревнях и селах после Февральской революции возникают  культурно-просветительные  кружки. 14 марта 1917 года такой кружок  организуется в селе Меландове Холмогорского уезда. В его состав входило сначала 15, а затем — 93 человека. Несколько таких  кружков возникло в Шенкурском уезде. Они ставили своей целью культурное просвещение крестьян, разъяснение им текущих политических событий. Члены кружка села Меландова, например, регулярно устраивали собрания, проводили беседы, громкие чтения газет и политических брошюр.

Стала создавать свои организации учащаяся молодежь.

Во второй половине 1917 года в публичной библиотеке Архангельска состоялось общее собрание студентов. Обсуждался вопрос о создании культурно-просветительного общества, в некоторых учебных заведениях губернии появились союзы учеников.

В это же время в Маймаксе на лесозаводе № 24 возник первый детский социалистический кружок. Как вспоминает его участник В. Г. Олишев, он организовался во время подготовки заводских подростков к празднику для детей, который проводился в Архангельске. Этот кружок создавали  и  пестовали руководитель маймаксанского профсоюза деревообделочников Никифор Левачев и  большевистски  настроенный рабочий Филипп Иванович Типисов.

В кружок записались более 30 человек. Его  председателем был Федя Волыхин, а секретарем — Вася Олишев.

Первый детский социалистический кружок существовал вплоть до прихода интервентов. Многие из кружковцев стали позднее комсомольскими активистами в Маймаксе, а В. Г. Олишев через несколько лет возглавил губернскую комсомольскую организацию.

Архангельские меньшевики и эсеры стремились распространить свое влияние на молодежь. Выступая на словах за создание безобидных, якобы  культурнических  объединений,  они  на  деле  отравляли  сознание  молодых  людей  ядом  буржуазной идеологии. Именно эту цель преследовал специальный ежемесячный журнал «Юность», орган Союза учеников Архангельска. Даже после свершения Великой Октябрьской социалистической революции в отдельных  номерах  этого  журнала публиковались статьи антисоветского характера,  говорилось  о  необходимости  созыва  Учредительного  собрания. Это и понятно — ведь журнал издавался на средства крупнейших архангельских толстосумов, владельцев лесопильных заводов Чудинова и Плюснина, купца Манакова и других.

Контрреволюционная  часть  учительства   также   пыталась   на  словах  увести  своих  питомцев  от   политической   жизни.  Она проповедовала лозунг: «Школа и учащиеся — вне политики!». На деле этот девиз  служил  маскировкой  для  воспитания молодежи в  антисоветском  духе.  От  маски  аполитичности не оставалось и следа, когда речь шла о защите прав и привилегий эксплуататоров.

Молодые рабочие, студенты, гимназисты, не имея еще достаточного политического опыта, поначалу доверчиво  отнеслись к псевдореволюционной фразе соглашательских партий.

«Революционно  настроенная  рабочая  молодежь,—   писала Н. К. Крупская, вначале плоховато, однако разбиралась в том, что представляют собой большевики, меньшевики, эсеры, анархисты, сочувствовала  тем,  кто  казался  ей  порадикаль­  нее… Молодежь постарше входила в партию»[3].

…Весной   1918  года  исполком Шенкурского уездного Совета  принял  решение  арестовать группу контрреволюционеров во главе с А. Е. Малаховым, выступившую против Советской власти.

Дирекция  Шенкурского коммерческого училища в тот же день провела собрание всех учеников, навязав ему резолюцию в защиту контрреволюционеров.

После вторжения в Архангельск интервентов антисоветски настроенные учителя быстро забыли свои речи об аполитичности школы, всеми силами старались они  вовлечь  учащихся в борьбу против Советской власти.

Марионеточное белогвардейское правительство, возникшее в Архангельске, сразу объявило  о  призыве  на  военную  службу восемнадцатилетних юношей. «Все без  исключения молодые люди, которым исполнилось 18 лет,— говорилось в его постановлении,— под страхом ответственности по закону обязаны явиться на сборные  пункты.  Никаких  изъятий  по  званию или роду, а также отсрочек по семейному и имущественному положению предоставляться не будет…»

Со страниц белогвардейских газет не сходили призывы к ученикам вступать в роты так называемого национального ополчения, восхвалялось «благородство» бывших гимназистов, поддавшихся антисоветской агитации. «Молодое поколение, взывала контрреволюционная газета «Русский Север»,— должно под руководством опытных людей заняться воссозданием великой России…»

Большевики со своей стороны боролись за привлечение юношества на свою сторону. В. И. Ленин глубоко верил в мужество, самоотверженность революционной молодежи. Еще в бурные революционные дни 1905 года он писал: «Время военное. Молодежь решит исход всей борьбы…»[4]. Накануне Октября Владимир  Ильич  указывал  на  необходимость  «Выделить самые решительные элементы (наших «ударников» и рабочую  молодежь…)  в  небольшие  отряды  для  занятия  ими  всех важнейших пунктов и для участия их везде, во всех важных операциях…»[5].

Основная  масса  трудовой  рабочей и крестьянской молодежи Севера поддерживала идеи большевистской партии. Огромные материальные трудности, порожденные империалистической войной, рост дороговизны  не  могли  не  вызвать  законного недовольства среди  рабочей  молодежи.  Самодержавие  было свергнуто, а каторжные законы о молодых  рабочих  остались. По этим  законам  на  время  войны  была  отменена  всякая охрана труда детей и подростков. В течение 1917 года архангельские заводовладельцы не раз угрожали закрыть свои предприятия. Обстановка складывалась таким образом, что рабочий класс неизбежно подходил к выводу о том, что только собственными силами он сможет добиться коренного улучшения жизненных условий.

В период назревания социалистической революции  молодые рабочие архангельских заводов по призыву большевиков первыми вступали в ряды Красной гвардии[6].

После Октябрьской социалистической революции в Архангельске стали расти ряды большевиков. К ним тянулись прежде всего рабочие парни с лесопильных  заводов  Маймаксы, портовики, железнодорожники.

19 мая 1918 года… Принарядился клуб архангельских коммунистов. Над сценой — кумачовый лозунг: «Пламенный привет делегатам I Архангельской  конференции  большевиков!» А в зале собрались посланцы Соломбалы, Маймаксы, Исакогорки, Центрального района. Среди них был и Михаил Сергеевич Новов. Еще задолго до Октябрьской революции Новов часто выступал на рабочих собраниях, в Архангельском Совете, выдержал не один бой с соглашателями. И рядом с солидным  Нововым  совсем  юношами  выглядели  Яков  Тимме, Роман Куликов, Степан Ларионов, Василий Виноградов.

Делегаты неторопливо рассаживались по местам, переки­дывались шутками.

—  Ну что ж, Роман Петрович, надо начинать, — сказал Новов,— народ собрался.

Куликов поднялся на сцену.

— Товарищи! Мы собрались на свою  первую  конферен­цию в тяжелых условиях. Советская республика в кольце  фронтов. Международные империалисты угрожают и нашему Северу, и мы, пока еще  небольшая  горсточка  коммунистов, несем перед партией  всю  ответственность  за  оборону  края.  Нам необходимо быстрее создать во всей губернии сеть парпитых ячеек, шире развернуть политическое воспитание масс, чтобы все трудящиеся встали под знамя нашей обороны. Как лучше выполнить эти задачи, должна решить наша конференция.

Роман Куликов рассказал о работе комитета. Выступали делегаты  с  мест,  представитель Северного областного комитета РКП(б). Одна за другой были приняты важные резолюции.

…Всемерно укреплять Советскую власть на Севере, беспощадно бороться с контрреволюционными и соглашательскими элементами, расширять и укреплять партийные организации. Вооружить всех членов партии,— таковы были решения архангельских коммунистов.

В состав городского комитета вместе с Михаилом Нововым  и  Яковом Тимме были избраны двадцатилетние Степан Ларионов, Роман Куликов и Василий Виноградов.

Под руководством большевиков архангельские рабочие сыграли важную роль в выполнении ответственного государственного задания по эвакуации военных грузов из Архангельского порта. Военное имущество, оружие, боеприпасы, уголь, завезенные сюда в период первой мировой войны, империалисты намеревались использовать во время  интервенции для   борьбы  против  молодой  Советской республики. Молодежь, состоявшая в отрядах Красной гвардии, охраняла военное имущество в порту, сопровождала его по железной дороге в центр и по Северной Двине к Котласу.

Решительнее начала действовать и сельская молодежь.

«Вскоре после Октября,— пишет в своих воспоминаниях крестьянин Чекуевской волости Онежского уезда А. А. Авдеев,— малозаметное до этого большевистское течение вылилось в определенную форму. Объединял большевиков Авдеев Андрей Васильевич, еще в годы реакции работавший  подпольно в Архангельске вместе с товарищем Левачевым… Большевистская группа целиком состояла из молодежи и солдат-фронтовиков. Стали считаться с ней и на собраниях, в связи с чем удалось произвести перевыборы комитета, куда вместе с кулаками попало больше половины бедняков…

С возвращением в деревню всех солдат-фронтовиков вопрос о земельном переделе во многих деревнях волости встал особенно остро. Почти ни одно деревенское собрание не проходило без крика и споров на этой почве. Дело  иногда  доходило до того уже, что брали друг друга за воротки. У кулачья горло широкое, голос «яко львиный», но на этот раз не могло оно запугать бедноту, энергично поддерживаемую фронтовиками. Во многих деревнях были вынесены протокольные постановления о переделе…»[7].

Однако в целом положение в Архангельской губернии ос­тавалось сложным. Советская власть во многих местах утвер­дилась лишь весной и даже летом 1918 года.

Ячейки коммунистов в деревнях можно  было  встретить редко, да и те, что имелись, насчитывали не более двух-трех человек.

Контрреволюционные силы нередко устраивали антисовет­ские вылазки. Враждебные выступления имели место в Шен­курске, Холмогорах, на Печоре и в других местах.

2 августа 1918 года иностранные войска вступили в Архангельск и затем захватили значительную часть губернии. Рабочие, трудящиеся крестьяне по призыву Советской власти поднялись на защиту родного Севера. Началась долгая и упорная борьба с иностранными оккупантами  и  белогвардейшциной.

В организации местных Советов, в подавлении контрреволюционных сил  и,  наконец,  в  борьбе  против  интервентов  под руководством  большевиков  в  первых  рядах  шла  молодежь Севера. Сотни юношей уходили добровольцами  в  Красную Армию и в партизанские отряды.

Все это задержало  создание  комсомола  на  Севере.  Пер­вые комсомольские ячейки в губернии появились лишь в кон­це 1918 — начале 1919 годов.

 

РОЖДЕНИЕ КОМСОМОЛА

На далекой гражданской отец твой

шел в огонь, не боясь ничего

и твое вдруг окончилось детство,

когда пуля сразила его.

И тогда повзрослевшей походкой

ты в райком на рассвете пришел

и сказал деловито и четко:

«Запишите меня в комсомол!»

В. Котов. „Запишите меня в комсомол!“

Село Благовещенское Шенкурского уезда. Большая  площадь  между двух церквей, цепь серых домов, протянувшаяся по берегу реки Устьи. Издавна славилось село своими ярмарками, на которые съезжались купцы из многих уездов и даже из других губерний. В кем было немало и своих доморощенных торговцев. Несколько больших двухэтажных домов, добротные лавки на каменн ых фундаментах   свидетельствовали о солидном торговом обороте их хозяев. Волость была большая, покупателей хватало —  купцы богатели.

И кто бы мог подумать, что это село,  удаленное  от  уездного центра по меньшей мере верст на восемьдесят, станет колыбелью комсомола Архангельской губернии.

А случилось это так… В один из  августовских  дней  1918  года к берегу причалил пароход «Лев Толстой».  Вместо  обычных  пассажиров  на  сей  раз  прибыли  нежданные  гости  —     по трапу стали быстро сбегать белогвардейские солдаты. Построившись, они двинулись в деревню.

Там их встречали. Возле церкви толпился народ — выделялись фигуры купцов Баева и Суховского, офицеров  Воробьева, Плашкина. В полном облачении стоял среди них поп Шилов. Местная контрреволюция вышла приветствовать «освободителей». Состоялся митинг.

— Мы рады вашему приходу, дорогие братья,— раздался над площадью голос бывшего царского офицера  Воробьева.—  Все благовещенцы присоединятся к вам для борьбы против большевиков.

Белогвардейцы, не ожидавшие такой встречи, радовались. Расположившись в Благовещенском, они стали наводить свои порядки.  Оживились  деятели  земской  управы,  а  офицеры  стали  сколачивать  контрреволюционный  отряд.  Прошли   сутки, вторые… На рассвете третьего дня жители волости  услышали частые винтовочные  выстрелы,  треск  пулемета…  На  село со стороны Вельска неожиданно налетели партизаны. Горсточка храбрецов предприняла смелую попытку выбить белогвардейцев, но силы оказались неравными — пришлось отступать. Партизаны понесли первые потери — в схватке погиб молодой шенкурский солдат Павел Глазачев.

Прошло еще несколько тревожных дней… Белогвардейцы проявляли беспокойство: на окраине  деревни  появились  окопы. Не смыкали глаз дозорные. И все-таки отряду красноармейцев удалось захватить село. Белые в панике бежали.

Оживленно было в ту пору в Благовещенской школе. Осо­бенно радовались приходу красных ребята из соседнего села Воскресенского. Воскресенцев в округе давно  считали  красными. Почти все солдаты, вернувшиеся с фронта, ушли добро­вольцами в Красную Армию и в партизаны.

Однажды к старшеклассникам пришел заведующий Шенкурским уездным отделом народного образования Николай Бабкин. Он сказал:

— Во многих городах и  селах  нашей  Республики  созданы Союзы молодежи. Скоро состоится I Всероссийский съезд этих союзов. Я привез вам  обращение  организационного  бюро по созыву первого съезда Союзов молодежи.

«Товарищи! Стихийным движением вырастают по всей Советской России Союзы рабочей и крестьянской молодежи,— читал Николай Николаевич.— Вырвавшись из старых пут, мы инстинктивно находим тот путь, который  ведет  нас  к  светлому будущему. Мы стряхнули вековой кошмар, тяготевший над нами;  гордым  сознанием  наполняются  наши  души  при  мысли о том, что  молодежь  оказалась  на  высоте  своего  призвания.

Революционный   энтузиазм, охвативший всю молодежь с начала революции, помог ей найти своих друзей в борьбе за социализм. Мы  не  пошли  с  теми,  кто  проповедовал  смирение  и соглашательство. Мы —  борцы…  Нам  не  страшны  бури…  Для  нас  нет  средних   путей,   а   один-единственный   курс   — на социализм!»[8].

— Я считаю,  что  настало время создать Союз молодежи и в вашей школе.

— Мы согласны!—ответил за всех Миша Попов — признанный вожак воскресенских ребят. Коренастый, небольшого роста, он  не  знал  равных  себе  по  силе  среди  сверстников,  да  и в учебе всегда был первым.

Бабкин  поручил   Мише  провести запись в члены создаваемого объединения учащихся.

Через три дня в списке значилось  более  пятидесяти  человек. А еще через день Попов отнес его в отдел народного образования, который временно располагался в селе Благовещенском.

— Николай Николаевич, мы прочитали в газете «Беднота», что союзы  молодежи  называют  по-разному.  В  нашем  союзе  все ученики, и поэтому  мы  решили  назвать  нашу организацию «Союзом учащейся молодежи».

— А что?  Я  думаю,  неплохо,  оставим пока  до съезда   та­кое название.

Душой организации вместе с Мишей Поповым были Саша Доильницын, Миша Прокопьев, Алеша Чирков. Они стали заводилами во всех делах. В школе  ребята  организовали  трудовое самообслуживание. Сами заготовляли дрова, топили печи, подметали и мыли полы. Почти ежедневно проводили собрания, литературные вечера, доклады, беседы среди населения. Организация ставила своими  задачами:  повышать  политиче- ский уровень своих членов,  оказывать  помощь  Красной  Армии в борьбе с интервентами и белогвардейцами, вести повседневную агитацию за укрепление  Советской  власти.  Ученики ходили по домам, читали населению газеты, разъясняли текущие события, собирали для бойцов  Красной  Армии  теплые вещи, помогали доставлять на фронт продовольствие, военное снаряжение.

Через  некоторое  время  в  Благовещенское  пришел молодежный журнал «Юный пролетарий», в котором были опубликованы Программа и Устав, принятые первым съездом Российского Коммунистического Союза  Молодежи.  Ребята  изучили  эти документы, и в декабре 1918 года «Организация учащейся молодежи» была переименована в «Союз коммунистической молодежи». Члены «Союза» стали вводить строгую  дисциплину. Прием новых членов производился уже  не  путем  простой записи, а с обсуждением каждой кандидатуры. Но организация просуществовала недолго. После ухода в армию ее руководителей, а затем из-за летних каникул в школе она несколько месяцев бездействовала и  была  воссоздана  летом  1919 года.

♦ ♦ ♦

В нескольких десятках километров от  Благовещенского  зимой 1919 года, не затихая, шли упорные бои. Парни с Ваги,  чуть постарше благовещенских школьников,  упорно  пробиваясь к Шенкурску, пытались прорвать вражескую оборону у деревень Высокая Гора и Усть-Паденьга.

… 25 января 1919 года под натиском соединений Красной Армии интервенты поспешно бежали из города. Но еще целый  год полыхало на Севере пламя войны.

Даже при интервентах среди шенкурских учеников выде­ лилась группа большевистски настроенных ребят.  Душой  ее  были Федор Амосов и Михаил Моршнев.

Восемнадцатилетний коммунист Ф. Амосов вместе с матерью Ольгой Степановной приехал в Шенкурск из Петрограда незадолго до прихода белых. Среди ровесников он выделялся своей начитанностью, организаторскими способностями. Отличным организатором был и М. Моршнев. Он сумел  установить связь с красными, получил от них листовки и стал распространять литературу  среди  вражеских  солдат.  В  этом  ему помогали Григорий Моршнев, Павел Костылев, Павел  Витков и другие ребята. А вскоре  директор  гимназии  А.  Ельцов был напуган дерзкой выходкой своих воспитанников — у гимназистов появился подпольный рукописный журнал со статьями, направленными против интервентов.

Не   предавая   дело   огласке,   директор       заставил   зачинщиков прекратить выпуск журнала.

Чувствуя приближение частей Красной Армии, комендант Шенкурска объявил  приказ  о  мобилизации  всех  гимназистов  на спасение города. Однако Мише Моршневу удалось пробраться к красным, сумели избежать мобилизации и еще несколько человек.

…Сразу   после   освобождения   города   среди   гимназистов и студентов семинарии возникла мысль о создании коммунистического  союза  молодежи.  Однако   единого   мнения   у   них не было. Детей рабочих и крестьян в городских  школах  училось мало. А сынки домовладельцев и торговцев не хотели мириться с большевиками, агитировали  против  создания  такого союза. Поначалу в него записались лишь 8 человек. Они и избрали организационную тройку в составе Федора Амосова, Михаила Моршнева и Николая Ельцова.

На помощь юношам пришли молодые коммунисты Н. Чухин, И. Коноплев и А. Семаков. При их участии в учительской семинарии состоялось общее собрание всех учеников города.

«Хорошо  помню  это  событие,  —  пишет  в воспоминаниях председатель собрания Павел Овчинников. —  После  объявления повестки дня с новой силой вспыхнул спор. Двое выступавших — гимназист и ученик коммерческого училища — ратовали за создание социалистического союза молодежи. Выручили коммунисты Николай Чухин и Иван Коноплев. Они разъяснили, что название «Коммунистический Союз  Молодежи» узаконено постановлениями I съезда РКСМ и нет необходимости создавать другие молодежные организации».

Лишь через десять дней тринадцать   первых   комсомольцев города собрались вместе. Они избрали свой, Шенкурский, городской комитет РКСМ. Его председателем был М. Моршнев, секретарем — Ф. Амосов, членами — Л.  Амосова,  П.  Костылев, П. Овчинников, П. Витков, В. Исупов, Е. Журавлев.

Уезд и город жили тревожной жизнью… 17 февраля к центру Шенкурска  направилась  траурная  процессия.  Горожане провожали в последний  путь  красноармейцев,  павших  в  боях.

Негромко звучал траурный марш:

Вы жертвою пали в борьбе роковой,

Любви беззаветной к народу.

Вы отдали все, что могли, за него,

За жизнь его, честь и свободу.

В  этом  шествии участвовали и шенкурские  комсомольцы. На их знамени, как клятва, были начертаны слова: «За смерть храбрых мы отомстим!»

…Дружно  закипела  работа  в  молодой  организации  —   создается клуб имени Карла Маркса — центр молодежной жизни города, устанавливаются связи с деревней, печатаются  воззвания к молодежи.

«Юноши  города  и  деревни, — говорилось в одном из них. — Порвите    с    темным    прошлым.    Идите в наш союз — Коммунистический   Союз   молодежи.    К    стройной,    сильной    организации зовем   мы   вас.   В    общей   борьбе   с    угнетателями,   в    борьбе   с     темнотой  и  невежеством, в  борьбе  за   светлое   будущее   будьте   нашими соратниками!»

Уездная газета «На борьбу»  опубликовала  несколько  статей А. Семакова. В них он давал советы о том, как создавать ячейки РКСМ на селе.

К  Союзу  потянулись  ученики  городского  училища,    рабо­чие,  а  затем  —  парни  и  девушки  из окрестных  деревень. В ап­реле в Шенкурском уезде было уже более 100 членов РКСМ.

Документы того времени дают ясное представление о делах организации. Написанные на разноцветной  бумаге,  на  листках из конторских книг и  военных  бланках,  а  нередко  карандашом на обороте листовок и воззваний, они сохранили историю сложного процесса становления уездной комсомольской организации.

«Наш уезд только что освободился,—   говорилось   в   первом письме шенкурских комсомольцев в Петроградский областной комитет РКСМ.— Все и каждый жаждут знаний, а в уезде и организации     нет     книг…     Требуется     литература и литература без    конца. Срочно    шлите    40—50    библиотечек    для    уездных  ячеек,  а  также  400   штук   программ   и   уставов,   600   штук   членских  карточек. Еще   раз   просим   вас  пришлите  все   скорей,   скорей и скорей…»

Через неделю в Петроград летит новое письмо. Радостные вести:   «…у   нас   сейчас   в   уезде,   как   грибы,   растут   ячейки РКСМ…  Все  просят  программы,  уставы  и  литературу,  но  у   нас  их не имеется, и ход организации от этого тормозится»…

Вслед за городской  возникают  одна  за  другой  деревенские ячейки. Объединились в Союз молодежи 20 юношей  из  села Ровдино. Его первым вожаком был Евгений Попов из деревни Лунки. В это же время создала свою  ячейку  сметанинская молодежь. Ее возглавил Федор Бубновский. Всего в течение месяца в уезде было создано десять молодежных ячеек.

Большое внимание развитию в нашей стране комсомольского движения  уделяли  партийные  организации.  В  ноябре 1918 года Центральный Комитет партии в специальном циркуляре «Об организации Коммунистического Союза  Молодежи» писал: «Партийные организации на местах должны, не нарушая принципа самодеятельности молодежи, всячески поддерживать местные организации Российского Коммунистического Союза Молодежи, а там, где их нет, способствовать их созданию, помогать молодежи лекторскими и агитаторскими силами, помогать молодежи в преодолении технических препятствий в ее работе (в предоставлении помещения, оборудовании клубов и т. д.)…»[9].

…В  июле  1919  года  в  Шенкурске  открылась первая Архангельская губернская конференция РКП(б). В числе ее делегатов был секретарь Шенкурского комитета РКСМ Павел Витков. Любопытство, с которым многие из собравшихся посматривали на пятнадцатилетнего паренька, сменилось  чувством уважения, как только они услышали выступление Виткова.

Комсомольский секретарь рассказал делегатам о делах Шенкурского союза молодежи,  о  росте  ячеек  во  всем  уезде.  Он просил коммунистов оказывать больше помощи комитету РКСМ. И совершенно новой была мысль о том, что  настало  время создать по примеру большевиков губернскую организацию Союза молодежи. Делегаты конференции понимали, что растет верная смена партии, ее надежный помощник.

Губернская   конференция   РКП(б)   приняла   резолюцию  «О работе среди молодежи». «Все члены РКП(б) до 23 лет,— указывалось в ней,— должны быть членами Союза молодежи».

Она вменила в обязанность губернскому   комитету     партии: «придти на помощь Шенкурскому союзу в созыве уездного и губернского съездов Союза коммунистической  молодежи».

20 сентября 1919   года  открылась I Шенкурская уездная конференция FKCM. На ней были представители  от  Ровдинской,  Афанасовской,  Слободской,  Сметанинской,  Химаневской, Пуйской и ряда  других  ячеек.  Делегаты  обсудили  вопрос о текущем моменте, доклад Шенкурского городского комитета РКСМ, доклады с мест и избрали уездный комитет комсомола. В состав первого Шенкурского уездного комитета РКСМ вошли: Борис Евсеев,  Федор  Бубновский,  Павел  Витков, Евгений Костылев, Григорий Костерин.

Конференция с огромным воодушевлением приняла при­ветствие бойцам Северного фронта. «Наши северные красные орлы,— говорилось в нем,— совершили снова великий подвиг, освободили из-под ига белых Усть-Вагу, Двинской Березник, Пянду и другие укрепленные места. Мы  верим,  что  скоро Красное знамя коммунизма гордо взовьется над красным Архангельском».

После конференции шенкурские комсомольцы провели большую работу по расширению уездной комсомольской организации. Одна за другой организовывались  «Недели  красной  молодежи».  Первая  неделя  прошла  в  Шенкурском  уезде  по решению уездного  совещания  делегатов  комсомольских  ячеек, состоявшегося 15—16 ноября 1919 года. В Инструкции, принятой этим совещанием, говорилось, что в срок с 1 по 7  декабря «вся трудовая  молодежь  города  и  деревни,  изъявив  шая желание вступить в ряды Союза и ознакомившись с его уставом, без  рекомендации,  с  утверждением  местного  комитета принимается в члены организации. При этом каждый член местной организации должен привлечь в ряды Союза, по крайней мере, одного убежденного молодого  товарища».

За  время  недели  в  Союз вступило более 300 юношей и  девушек Шенкурского уезда. Ко времени созыва II уездной конференции  РКСМ  —  февралю  1920  года  в  уездной  организации насчитывалось 30 ячеек — более 670  комсомольцев.

II  конференция РКСМ подвела итоги первого года союзного движения в уезде и наметила ряд мероприятий по дальнейшему усилению работы ячеек Союза молодежи. В состав второго уездного комитета РКСМ были избраны  Ф.  Бубновский, Б. Евсеев, М. Попов, В. Ленский, Т. Микеров, Г.  Костерин и Е. Журавлев.

♦ ♦ ♦

В  сентябре  1919  года  возникла  комсомольская  ячейка  и  на Онеге.

Село Нермуша… Осенью 1919-го сюда каждый день доносились тревожные слухи о том, что белые заняли Емцу и продвигаются на юг…  Под  угрозой  захвата  оказались  северная и средняя части Онежского уезда.  Но  вот  пришла  радостная  весть:  продвижение   противника   приостановлено,  Шелекса — в руках красных! Напряжение спало. Однако Посадный волисполком принял  решение  сформировать  партизанский  отряд и обучить всех военному делу.

Вооружить отряд не представляло труда. В Нермуше два  гумна   были   забиты   винтовками,   патронами   и   гранатами, захваченными   у   белых  в  Онеге.   Этого оружия     хватило бы на тысячу человек.

В те дни и  родилась первая на Онеге Нермушская ячейка РКСМ. В нее вошли  пятнадцать человек, из них — пять девушек.

Организационное собрание, состоявшееся в школе, было коротким. Председатель уездного комитета партии А. В. Козырев, обращаясь к собравшимся, сказал:

—  Союз  молодежи  —  организация  добровольная,  ребята.   И раз вы решили вступить в его ряды — значит хотите вместе с коммунистами бороться за Советскую власть.  Мы  рады  этому, но быть членом РКСМ — значит делать все то, что  нужно для  укрепления  у  нас  в  уезде   Советов, для того,  чтобы победить врагов.

И, окинув ребят быстрым взглядом,  спросил:

Ну как, хватит у вас смелости на боевые  дела?

—  Хватит,— раздался дружный ответ.

А если так, то предлагаю избрать председателя ячейки. Думаю, что хорошим комсомольским вожаком будет Саша Волгин. Он учился  на  курсах  в  Москве,  Ленина  слушал  —  ему, как говорится,— и карты в руки.

Возражений не  было.  Сашу  выбрали  председателем  союза,  а Колю Попова, работника уездного отдела народного образования,— секретарем.

      А. Волгин

Как вспоминал потом А. Волгин,  «у  каждого  было  огромное желание работать, но никто не знал толком, что  надо  делать. Книжек о комсомоле было мало. Только программа, устав да отдельные воззвания. Их перечитывали на общих собраниях.

Исполком  отдал  в  распоряжение  ячейки  школу  и    читальню. Каждый день комсомольцы  собирались  вместе,  читали вслух  газеты,  книги,  пели  песни,  сочиняли  статьи  о  жизни    и борьбе молодежи. Вместо статей получались воззвания».

Одно  из  таких  воззваний  было  напечатано  в  типографии и в  виде  листовки  переправлено  через  фронт  к  молодежи окку­пированной территории.

На  стене  школы  висел  яркий красный плакат, на котором девушки вышили слова: «Мы вестники новых времен!».

Комсомольцы посещали партийные собрания, активно участвовали в неделях помощи фронту.  Они  ходили  по  домам, агитировали крестьян, собирали теплые вещи для фронтовиков, дежурили в у коме партии наравне с коммунистами.

А  когда  15  октября  пришло  известие  о  наступлении     интервентов и белогвардейцев, большая часть членов ячейки вступила в партизанский отряд и  ушла  вместе  с  коммунистами защищать Советскую власть.

♦ ♦ ♦

Молодежь Севера, своими глазами видевшая кровавые злодеяния чужеземных захватчиков и белогвардейцев,  с  огромным воодушевлением встречала Красную Армию, помогала коммунистам восстанавливать Советскую власть, принимала активное участие в общественной жизни деревни.

23  февраля  1919  года,  в  12  часов  дня  все  учащиеся  Майнемской школы I ступени Холмогорского уезда  дружно  вышли на демонстрацию, посвященную празднованию  годовщины образования Красной Армии. Над колонной развевалось красное знамя. После демонстрации учащиеся и учителя собрались в детском клубе. Они внимательно прослушали сообщение одного из учителей о воинах Северного фронта, освободивших их родное село от интервентов, а потом было зачитано составленное учениками приветствие Красной Армии.

«Слава и честь вам, герои… — говорилось в нем. — Ценою крови и лишений добились вы великой цели, уничтожив тиранов коварных… вы дали народу свободу… Мы будем помнить ваши великие заслуги перед нами, будущими гражданами…»

После торжественной части состоялся сбор средств в пользу красноармейцев.

Так же торжественно отметили этот день ученики Пле- сецкой, Денисовской и других школ Онежского уезда.

В   обстановке   возросшей   политической   активности  всего населения в освобожденных местностях один за другим возрождались и возникали вновь культурно-просветительные кружки. Уже к марту 1919 года в Пинежском уезде  было  7  таких кружков, в Онежском — 12, Холмогорском — 3. Ознакомившись с уставом и программой РКСМ, культурно-просветительные кружки молодежи единогласно выносили решения о реорганизации их в комсомольские ячейки.

Так, 7 марта 1920 года состоялось собрание 17 членов культурно-просветительного кружка села Ступина  Копачевской волости Холмогорского уезда. На повестке дня в числе других разбирались такие вопросы: «1. Ознакомление с  уставом и руководством РКСМ. 2. О посылке письма в ЦК РКСМ». Члены кружка единодушно одобрили Устав Союза молодежи, который был прочитан тут  же,  и  поручили  правлению  кружка в составе М. Юрьева, С. Богданова и И. Галашевского направить письмо в ЦК РКСМ с просьбой о принятии всех кружковцев в ряды Союза молодежи.

Подобные  решения  были  приняты  многими  другими   культурно-просветительными кружками Холмогорского уезда. Они появлялись в самых отдаленных местах губернии — в Суре, Верколе, Карпогорах, Покшеньге и других селах Пинежского уезда. Позднее эти кружки стали костяком будущих комсомольских ячеек.

♦ ♦ ♦

Шел конец января 1920 года… Враг еще не был разбит, гремели бои  на  подступах  к  Архангельску,  а  в  Шенкурске,  где находился в то время губком партии, уже думали о  создании губернского Союза молодежи. Старый большевик Александр Петрович Цыкарев, беседуя с членами Шенкурского уездного комитета РКСМ, говорил:

—   Архангельск, друзья,   сами   видите,   не   сегодня-завтра будет наш. Так  что  пора  приниматься  за  дело.  Мы  думаем,  что пока надо подобрать группу активистов, которые могли бы сразу же после взятия  Архангельска  вместе  с  нами  поехать туда и начать организационную работу  в  городе.  В  связи  с  этим не мешало бы снестись по почте  с  ЦК  РКСМ.  Вот  губ- ком партии и поручает вашему комитету решить этот вопрос. Продумайте-ка его со всех сторон.

На  том  и  разошлись.  Весь  вечер  комитетчики  горячо     обсуждали это  поручение.  Каждый  понимал,  как  нелегка  и  важна задача,

«Спорили  много  и  долго,—  описывает  в  своих воспоминаниях это важное в жизни комсомольцев-северян событие Василий Ленский.— Обсуждали, кто  будет  более  способен  взять на себя такую серьезную задачу, кто скорее попадет в Архангельск и даже то, с чего должно начать свою работу  губбюро, хотя никто из  присутствующих  не  имел  ни  малейшего  об этом представления».

Наконец    поступило    предложение    создать  Архангельское губернское организационное бюро РКСМ. И опять разгорелся спор. Некоторые возражали, считая, что уездный комитет не правомочен создавать губернский орган.  Но  большинство  все  же решило избрать губоргбюро. Кто-то из ребят сразу заявил:

             В. И. Ленский.

Надо избрать председателем бюро Васю Ленского. Он коммунист, постарше всех нас, поопытнее. Общался в Питере с рабочими. Тебе, Вася, начинать это дело. А мы будем помогать.

Так и решили.

…Василий  Ленский   длительное   время жил в Петрограде, работал  на  Путиловском заводе. Там  еще в   1918 году стал членом большевистской партии. В мае 1919 года он приехал в Шенкурск и сразу же включился в работу молодой организации РКСМ.

Вместе с Ленским в состав бюро вошли Николай   Федо­ров (секретарь), Борис Евсеев и Евгений Журавлев.

На следующий день после собрания председатель бюро составил письма в ЦК, а также в губкомы РКСМ соседних губерний.

«Товарищи!—сообщалось в письме Вологодскому губкому.— Шенкурским уездным комитетом выделено Архангельское губернское оргбюро РЕСМ. Сообщите, пожалуйста, как работало Вологодское оргбюро? Получало ли  какие  инструкции от ЦК комсомола и как выполняло свои обязанности? Как идет работа Вологодского губкома? Нам очень  важно  иметь эти сведения…»

21 февраля 1920 года  в Шенкурск   пришла   добрая весть о вступлении  в  Архангельск  Красной  Армии.  Спустя  пять  дней, губисполком и некоторые его отделы переехали в освобожденный город. Отправились в Архангельск Василий  Ленский и Николай Федоров. Остальные члены бюро смогли приехать только в конце марта.

Оказавшись в Архангельске вдвоем, Ленский и Федоров задумались: с чего начинать работу? С этим вопросом они об- ратились в губком партии к  Якову  Андреевичу  Тимме.  На  своем заседании 9 марта губком партии создал комиссию по руководству работой среди молодежи.

В маленькой комнатке на втором этаже дома № 16 по Воскресенской улице (ныне ул. Энгельса) разместилось поначалу Архангельское губоргбюро РКСМ.

По договоренности с губкомом  партии  было  решено  прежде  всего  провести   общее   собрание   молодежи   Архангельска. И вот уже написано и отпечатано в типографии воззвание «Ко всей  трудящейся  молодежи».  Председатель   и   секретарь   бюро расклеили его по всему городу.

В воззвании сообщалось, что 21 марта  в  клубе  коммунистов состоится общее собрание всей трудящейся  молодежи города    Архангельска.  Повестка дня: 1. Текущий момент.

2. Программа и Устав РКСМ.  3.  Выборы  городского  комитета РКСМ. Приглашаются все желающие.

С  большим  нетерпением  и  волнением  Ленский  и   Федоров ожидали собрания молодежи. И вот этот день наступил! На собрание явилось около восьмидесяти человек, главным обра-  зом, ученики бывшей Архангельской гимназии.

По первому вопросу выступил с докладом представитель губкома партии И. Булатов. Затем слово получил Василий Ленский.

— Дорогие  товарищи!—начал  он.—  Что  такое  Российский Коммунистический Союз Молодежи? На этот вопрос вы найдете ответ в Программе и Уставе РКСМ. Организационное бюро только начало свою работу. Мы еще не знаем, сколько комсомольцев в губернии. Нас, пожалуй, еще мало. Но  мы  можем сказать, что первые  комсомольцы  не  отставали  от  сво- их отцов, а многие из них погибли на фронтах, сражаясь против Миллера и Колчака.

            И. Ф. Федоров.

Ленский говорил о боевых подвигах Шенкурской и Онежской комсомолии, о жизни молодежи всей страны. Голос его звучал все увереннее и тверже — и зал затих, вслушиваясь

в слова оратора.

— И мы твердо уверены,— закончил выступление Василий, — что молодежь Архангельска, испытавшая ужасы вражеской интервенции, смело и уверенно пойдет в ногу с  юношеством всей республики.

Затем была принята резолюция: «Текущий момент и задачи трудовой молодежи».

— А теперь, Ленский оглядел присутствующих,— я предлагаю всем желающим записаться в Союз молодежи.

Секретарь губбюро Николай Федоров вел запись. Первыми подошли юноши из бедняцких семей, а за ними — учащиеся Некоторые девушки спрашивали:

— А скажите, можноли после записи в Союз молодежи ходить на танцы?

— Запрещается ли членам РКСМ посещать церковь?..

В комсомол вступило 20 человек. Здесь же, на первом своем собрании, комсомольцы избрали городской комитет РКСМ в составе пяти человек.

Первая запись огорчила членов губбюро — они ожидали большего наплыва. Заметив их смущение, представитель губкома партии сказал:

— Учтите, что ребята здесь собрались разные, а дело — новое, многие побаиваются. Поезжайте на лесозаводы, про- ведите там собрания рабочей молодежи. Не  беспокойтесь,  у  вас будут верные помощники.

Дальнейшая работа подтвердила эти слова. Молодые рабочие, красноармейцы, моряки потянулись к Союзу.

♦ ♦ ♦

…Две   тесные  комнатушки   в доме на Соборной улице (ныне К. Либкнехта). Здесь разместился первый горком комсомола.

В  помещении  были  только  две  табуретки.  Потом появились конфискованные у буржуазии стулья, столы. Позднее поставили даже телефон. С утра до позднего вечера сюда приходи-  ли юноши и девушки. Сначала робко являлись они, чтобы попросить программу и устав, потом требовали докладчиков, литературу, инструкции.

Активными участниками молодежного коммунистическо­го движения становились дети большевиков.

…Однажды в Архангельск по этапу был доставлен очеред­ной политический ссыльный Александр Карпович Петров. С его именем связано возникновение первых рабочих социал-демократических кружков в городе. Здесь Петров обзавелся семьей, выросли дети.

Много горя выпало на долю Петровых после нашествия ин­тервентов.

Как-то ночью вся семья проснулась от громкого стука в дверь.

Властное: «Откройте!» Обыск, а затем — арест отца. Слезы матери… Короткие свидания в губернской  тюрьме… Мудьюг… А потом Петров был увезен  заложником  во  Францию.

…Жизнь Александра Карповича Петрова, революционера, борца, стала примером для его детей, и когда пришло время выбирать свой путь в жизни, они, не задумываясь, пошли по стопам отца. Старшая дочь Екатерина, затем ее брат Володя сразу стали боевыми активистами Союза молодежи.

Самый младший, Лева, тоже не отставал от них. Робким мальчишкой   пришел   он   в   городской   комитет   РКСМ,   сидел   у  дверей,  рассматривал  плакаты,  читал   журналы.   Постепен-   но к нему привыкли, стали использовать как посыльного —  никто не мог быстрее Левы добраться до «дяди Вани» Ивана Гюгового, работавшего в губревкоме и  в  губернской  газете,  а  то и до комсомольской организации на окраине  города.

— Ты у нас шустрый, как Гаврош,— не раз говорили Леве в комитете.

А  однажды  утром «Петров   Малый»,  как звали его комсомольцы, пришел к секретарю и положил на стол лист   бумаги.

— Вот заявление. Тоже в Союз молодежи хочу.

— Сколько же тебе лет?

— Двенадцать.

— Вот видишь. Еще молод. Не можем принять такого маленького,— сам   знаешь: Устав — закон. Потерпи.  Немного осталось.

Лева понимал, что секретарь прав, но велико было жела­ние стать комсомольцем, работать вместе со всеми, хотя бы немного походить на своего  отца…  Несколько  дней  после  это­го Лева ходил притихший. И комитетчики думали, что он успокоился.

А 29 апреля, развернув газету, секретарь горкома прочитал заметку  под  названием  «Письмо  двенадцатилетнего».  В  ней  Лева   Петров   рассказывал   о   своем   отце,   об   аресте   его,  о страданиях, пережитых семьей во время интервенции.

«…В гимназии сыновья   торговцев и купцов издевались над нами — детьми большевиков,— а иногда избивали…

Теперь я хотел бы работать в Союзе молодежи, хотя мне всего 12 лет… Но мне, несмотря на то, что мало лет, очень хочется заниматься трудом, ибо и мой отец начал революционную жизнь с  14  лет.  И  я  хочу  идти  по  стопам  отца…  Я, правда, мал, но ведь еще целый год ждать, а теперь самая интересная и кипучая работа, а поэтому я и прошу, чтобы меня приняли в Коммунистический Союз Молодежи».

Пришлось горкому в нарушение устава принять Леву в комсомол.

—   Я и сейчас удивляюсь, как  у меня хватило сообразительности и настойчивости дойти до губернской  газеты  со  своим  желанием  вступить  в  комсомол,  или  Союз   молодежи, как тогда говорили,— вспоминает Л. А.  Петров,  ныне  профессор  Иркутского  государственного университета.

Первые комсомольцы г. Архангельска. На снимке:

в первом ряду (четвертый справа) М. Пахомов — секретарь ГК РКСМ

в третьем ряду (третий слева) В. Петров, член первого ГК РКСМ четвертый слева (стоит) Л. Петров

Комсомольские активисты выступали на собраниях, распространяли среди своих сверстников воззвания и   газеты.

23 марта 1920 года состоялось собрание молодежи в Май- максе, 28 марта — в Соломбале. Юношество Архангельска одобряло программу и  устав  РКСМ,  передовая  часть  его  сразу же вступала в Союз.

Так, собрание молодежи  Соломбалы  приняло  следующую резолюцию: «Прослушав доклад В. Ленского  о  целях  и  задачах РКСМ и разобравшись в этих вопросах, собрание постановило: 1. Принять те основы, которые намечены программой этого союза. 2. Организовать ячейки РКСМ  рабочих  Соломбалы, дабы общей работой способствовать проведению в жизнь наших интересов, интересов трудовой молодежи». На заводе бывшего заводовладельца Чудинова в Цигломени в ячейку вступило 40 человек, на заводе Шольца и Фонтейнеса в Маймаксе  —  61  человек.  Первым  вожаком  маймаксанского  Союза был Михаил  Иванов.

Постепенно губоргбюро становилось признанным   руководящим органом молодежи губернии. Из уездных центров приходило много писем — в комсомольское бюро обращались за помощью, за советом. В числе  первых  было  получено  письмо  из Онеги от Александра Волгина. Он писал о том, что  на  22  марта в Онеге назначено организационное  собрание  молодежи. Отмечая, что «серьезным препятствием на пути к более продуктивной работе является отсутствие какой-либо литературы по комсомольской работе», Волгин просил прислать газет,  журналов  и инструкции.

В Онегу была направлена посылка с литературой. В специальной телеграмме бюро предупреждало комсомольских активистов Онеги о необходимости немедленного распространения ее по всем деревням  уезда.

На организационном собрании молодежи г. Онеги, состо­ явшемся  22  марта,   в   члены   РКСМ   записалось   32   человека. В состав городского комитета, избранного на этом собрании, вошли Александр Волгин, Леонид Воробьев, красноармеец Михаил Герасимов и  другие.

Члены   вновь   избранного   комитета   сразу   же разъехались по уезду для организации ячеек в деревнях. Из всех  волостей шли радостные  вести.  Молодежь  села  Малошуйки,  заслушав  на  своем  собрании  29  марта  1920  года  доклад  организатора  и ознакомившись с программой и уставом РКСМ,  вынесла  такое решение: «Выражаем горячее сочувствие идее  подобной организации. Образуем на основе программы и устава этого Союза свою молодежную организацию». В члены Союза на собрании  записалось  16  человек.  Председателем  ячейки  стал  А.  Баев,  секретарем  —  А. Кондратьев.

В марте — апреле 1920 года были созданы Ворзогорская, Кокоринская,  Кушерецкая,  Поньгская  и  Нижмозерская  ячейки. 18 мая молодежное собрание состоялось в  Пинеге.  На  нем  был избран уездно-городской комитет РКСМ в составе В. Сергеева,  Н.  Павловского,  В.  Ларюшева,  В.  Рогачева  и  А.  Чубакова. Вскоре членами комитета  были  организованы  Чушельская, Малетинская, Сояльская, Петрогорская и другие ячейки. Одновременно комитет разослал во все культурно-просветительные кружки программу и устав РКСМ, предлагая правлениям кружков ознакомить с ними членов и реорганизовать кружки  в  ячейки  Союза молодежи.

В конце апреля были созданы Холмогорская городская и Усть-Вашская  (Лешуконская)  организации  РКСМ.

Бурно росли ряды комсомолии во всех уездах губернии. Опираясь на помощь партийных организаций  и  существовавших уже ячеек РКСМ, бюро проводило широкую агитационно-массовую работу среди деревенской молодежи. Постоянную помощь ему оказывал Центральный Комитет  РКСМ.  Он  регулярно присылал в Архангельск большое количество литературы и различных инструкций по комсомольской работе.

Но немало было и трудностей. Нередко юные энтузиасты-организаторы встречали решительный отпор со стороны многих родителей. А  подчас  колебались  и  сами  юноши  и  девушки. Боялись,  выжидая,  что  будет  дальше.  Кулаки  пользовались этим, настраивали крестьян против комсомольцев, запугивали  их  родителей:  «Вот  вернутся  белые,  тогда    берегитесь.   Всю   комсомолию вместе  с партийцами на березах развешают».

Однажды в городскую онежскую организацию в слезах прибежал парень. Комсомольские активисты не на шутку испугались.

— Что с тобой?

Из дому выгнали… Отец не хочет, чтобы я был комсомольцем.  Заявил  мне:  пока  будешь  в  своем  комсомоле,   домой не являйся!

Ты не горюй, все уладится,— успокоили городские комсомольцы парнишку.— Найдем тебе работу, не пропадешь. А жить будешь вместе с нами. Пройдет время, съездим все вместе к отцу, поговорим. Поймет, что зря выгнал…

…Такие же препятствия пришлось преодолеть и конторщику станции Няндома Коле Кириллову. Несколько раз приходил в райком, просил записать в   комсомол.

— А как на это родители смотрят?— спросил  секретарь ячейки  Алексей Дергаев.

— И слушать не хотят,— сконфуженно ответил Коля.

— А если поговорить с твоим отцом, отпустит? Коля замахал руками:

— Нет, нет! Мюжет быть, вам-то он не скажет, а вот мне розг достанется до отвала. Лучше вы уж меня так, втихаря, а я сделаю для вас все, что потребуется.

Однако Алеша решил иначе. Пятнадцать раз ходил он на    квартиру к Кириллову и  все же своего добился родители Коли дали согласие на вступление сына в  комсомол. А через год Коля Кириллов стал секретарем комсомольской ячейки.

Несмотря на все трудности, в селах и городах  появлялись все новые и новые ячейки  РКСМ.

В   апреле   1920   года   член Архангельского уездно-городского комитета комсомола Е. Петрова была направлена в ЦК РКСМ для информации  и  получения помощи. По ее докладу    ЦК РКСМ направил  на работу в Архангельск Анну Крейндель, которая в мае  была  введена в состав оргбюро  в качестве заведующей политико-просветительным отделом.  А. Крейндель  имела  уже  значительный  опыт   союзной   работы,  работала  в  ЦК  РКСМ   Белоруссии, была делегатом II съезда комсомола, а после окончания Коммунистического университета  имени  Я.  М.  Свердлова  работала  в  ЦК  комсомола. Вслед за Крейндель в Архангельск прибыл член Московского горкома комсомола Виктор Суворин.  Несколько  раньше   из   состава   губбюро   выбыли:   Е.   Журавлев   на   учебу   и   Н. Федоров, занятый на постоянной работе  в  губревкоме.  Вместо них  были  кооптированы  В.  Суворин  и  М.  Щеклейн-Ланской,   который   сразу   же   по   заданию   бюро выехал в  Петроград за литературой.

Члены губбюро много ездили по губернии, беседовали с молодежью,  спорили, убеждали.

      А. Л. Крейндель

«Хорошо встречали крестьяне нас, первых комсомольских активистов,— вспоминает Анна Львовна Крейндель. На всю жизнь запомнилась мне беседа с одним старичком на  Пинеге.  Его  интересовало  все: международные события, война с панской Польшей, Ленин, Москва…

— А знаешь, на кого ты похожа, девушка?— спросил он в конце разговора. И, не дожидаясь ответа, сказал:

— На проповедника! Много их ходило раньше по свету, дурманили мозги мужику. Только твои проповеди другие, светлые. Много радости несут они людям, какую ты кашу заварила в нашей деревне. Из  кожи  вон  лезут  ребята.  Спектакли проводят, народу на них — тьма-тьмущая, газеты нам  читают. Большое это дело — посеять хорошие семена в душу человека…

27 апреля губбюро утвердило Архангельскую уездно-городскую организацию. В ее состав входили в то время городская,  Маймаксанская, Цигломенская и несколько ячеек в волостях

уезда 6-7 июня состоялась первая Архангельская уездно-город­ская  конференция  РКСМ.  Конференция   приняла решение  о необходимости держать тесную связь с РКП(б) и работать под ее   руководством.   Делегаты  с большим подъемом направили приветствия красным  морякам и бойцам Западного фронта. В резолюции конференции по вопросу о войне с Польшей архангельские комсомольцы поклялись «защищать завоевания Окрябрьской революции и отдать все силы борьбе с хозяйственной разрухой, чтобы показать, что русский пролетариат не ослабил своей борьбы на этом фронте, но даже усилил ее». Гневно осуждая нападение панской Польши, конференция заявляла:

«Эта новая авантюра буржуазии не удастся. Дело русской революции находится в крепких руках. Нужна только усиленная работа в тылу, стойкость и революционная выдержка и тогда враг будет разбит… Архангельская молодежь будет служить в этом примером».

В состав уездно-городского комитета РКСМ были избраны Максим Пахомов,  Катя  и  Володя  Петровы  и  другие. К июлю в составе Архангельской городской организации  насчитывалось более 600 членов.

…В поездках по губернии, совещаниях уездных активистов быстро летели месяцы. А 10 июля  1920  года  со  всех  концов губернии в Архангельск собрались комсомольские вожаки. В рядах  комсомолии  Севера  насчитывалось  тогда  около полутора тысяч человек. Было принято решение — в середине сентября провести 1-й  Архангельский  губернский  съезд РКСМ.

Времени  до  открытия  съезда  оставалось  немного,  а   рабо­ты — полным-полно. Расширить прием, провести уездные кон­ференции. 

А тут еще появилась мысль создать свою газету. Каждый месяц губбюро публиковало в губернской газете «Страничку Красной молодежи». Но этого было недостаточно. И члены губбюро добивались создания своего печатного органа.

В одном из писем губбюро, направленных в губком партии, говорилось: «Губбюро постановило издавать свою еженедельную газету «На смену», которая освещала бы жизнь  и  борьбу молодежи всего мира и давала деревне ту пищу,  в  которой она нуждается как голодный в куске хлеба».

И вот в середине августа вышел в свет первый номер губернской комсомольской газеты. Все первые номера посвящались созыву губернского съезда комсомола.

«Готовьтесь к губернскому съезду!» — призывала газета.

«Надо  помнить,—  писал  секретарь бюро В. Ленский, — что этот  первый  съезд  будет  иметь громадное значение в дальнейшей работе нашей организации. На этот съезд мы должны собраться не только для того, чтобы послушать докладчиков губбюро и вполне во всем согласиться с ними.  Нет,  мы должны здраво раскритиковать  сказанное  докладчиком  и  указать  на те промахи и недочеты, которые имеются в работе».

Газета помогала сплачивать молодежь  Севера, вовлекать ее в ряды Союза.

После губернского совещания активистов были проведены меры по дальнейшему  увеличению  численности  комсомольских ячеек в губернии. В специальной инструкции губбюро, разосланной на  места,  говорилось,  что  важнейшей  задачей  всех ячеек является: «широкая агитация среди молодежи за вступление в Союз путем устройства конференций беспартийной молодежи, концертов, митингов, лекций».

Для подготовки кадров комсомольских работников в июле 1920 года были открыты губернские курсы комсомольских активистов, на которых обучалось более 60 человек комсомольцев из всех уездов губернии. Разъехавшиеся после окончания курсов комсомольцы стали страстными агитаторами молодежи за вступление в комсомол.

Летом  1920  года  во  всех уездах прошли уездные комсо­мольские конференции.

Как  правило,  первые  уездные       комсомольские конференции обсуждали такие вопросы, как: текущий момент, доклады уездных комитетов РКСМ,  доклады  с мест,  избирали     свои уездные комитеты. Конференции проходили с большим подъемом.  «Рабочее  движение  идет неуклонно к победе, несмотря на   все происки мировой буржуазии,  на      гонения, которые  она обрушивает на коммунистические партии»,— отмечалось в резолюции Холмогорской конференции.— «Мы, организовавшиеся в Холмогорскую организацию —  частицу  РКСМ—также доблестно будем бороться здесь у себя  и  всячески  помогать. власти Советов, разбивая невежество, увеличивая  свои  ряды и  подготовляя  свежих,  стойких  борцов  за  коммунизм».  В состав первого уездного Холмогорского комитета РКСМ были избраны М. Рюмин, М. Рехачев, Е. Донцова и другие.

    М. В. Рехачев

3 июля губбюро утвердило Пинежскую и Мезенскую уезд- ные организации. В то  же  время  два  шенкурских  комсомольца Г. Русановский и Т. Микеров, а также выпускник курсов губернского отдела народного образования по ликвидации не- грамотности В. Носов были направлены губбюро в Печорский уезд для создания там первых  ячеек  Союза.  9  августа  1920  года в селе Усть-Цильма, центре Печорского уезда, состоялось собрание молодежи, на котором и была создана первая на Печоре Усть-Цилемская ячейка. К 10 сентября в ней насчитывалось уже 45 комсомольцев.

В июле  1920  года  в  Архангельской губернии имелось 18 городских   и  78  деревенских  ячеек РКСМ, в которых состояло 2640 человек.

♦ ♦ ♦

К  лету  1920  года  комсомольское  движение  приняло  широкий размах в г. Котласе, в Яренском, Сольвычегодском, Вельском и Каргопольском уездах, которые  не  входили  в  то  время в состав Архангельской губернии.

В  августе   1918  года  Котлас  стал важным стратегическим пунктом.  На  железнодорожную  станцию  прибывали  эшелоны  с воинскими грузами. Из Москвы, из Красного Питера ехали  сюда рабочие, чтобы защищать Советский Север.

Напряженной жизнью жила городская партийная организация. Еженедельно, по субботам, коммунисты собирались вместе. Их было вначале немного — всего лишь тридцать человек. Но  почти  на  каждом  собрании  рассматривались  новые  и новые заявления о приеме в партию. И скоро число коммунистов увеличилось втрое. Часть их уходила на фронт, но численность организации не уменьшалась.

В  сентябре  в  партию  вступили молодые  рабочие — слесари депо  Василий  Тюкавин  и  Алексей  Логачев,  табельщик  Илья Коломинов. Они и создали  Котласский  коммунистический союз молодежи — первый Союз молодежи на Северной Двине.

19  октября  общее  собрание коммунистов города приняло решение: направить на Северную областную конференцию Социалистического Союза молодежи в Петроград Василия Тюкавина и Алексея Логачева. После возвращения  с  конферен-  ции коммунисты поручили им провести организационное собрание молодежи.

24  ноября  17  юношей  из  паровозного  депо  и  речного порта собрались в клубе коммунистов. Короткое сообщение о целях  Союза  молодежи…  Единогласно  принимается    резолюция:

«Собрание рабочей молодежи города Котласа считает необходимым организацию своего коммунистического союза рабочей молодежи, дабы проводить идеи   коммунизма   среди     молодежи ».

Председателем комитета избрали Илью Коломинова, товарищем (заместителем) председателя — Алексея Логачева, секретарем — Василия Тюкавина.

А вскоре после Котласского был создан  союз молодежи в  Великом  Устюге,  в  центре Северо-Двинской   губернии, соз­данной в 1918 году.

Толчком   для   организации   ячеек   Союза   молодежи послужило постановление II Северо-Двинского губернского съезда РКП(б). В специальной резолюции, принятой 27 января, говорилось: «1. Организовать в губернском и уездном городах, а также везде, где можно, коммунистические союзы молодежи.

2. В случае,  если  среди  юношества  не  найдется  достаточного количества сил для работы в Союзе, дать их из партии».

30 января 1919 года в газете «Крестьянские рабочие думы», органа Северо-Двинского губисполкома, инициативная группа опубликовала обращение «К молодежи».

«Каждый из нас, — говорилось в нем, —  стремится  к  новой  жизни.  А  если  так,  то  нужно  стремиться  к  организации.   Сольемся же все в единую и дружную семью, гордо и  смело  понесем  Красное  знамя  социализма.  Создадим  свой  союз  северян,  разовьем спорт, отдадимся науке и искусству, примкнем к коммунистической жизни и станем плечом к плечу к нашим  старшим  братьям на борьбу с мировым империализмом.

Мы сильны и бодры духом. Вперед, без страха и сомнения!»

В феврале 1919 года в губернском городе появилась первая ячейка РКСМ. В ноябре Коммунистический  Союз  молодежи  был создан в городе Сольвычегодске и в Черевковской  волости.

Зачинателями комсомольского движения в Виледи стали ученики местного училища, в котором 30 ноября 1919 года

и возникла ячейка Союза молодежи. Первыми в нее вступили Ваня Майский, Сима Пахтусов, Феня Бреховских, Ваня  Уша-  ков, Кузьма Канин — всего 13 человек.

Более сложным путем создавался союз молодежи в  Яренске. Еще в августе 1918 года среди учеников города возник культурно-просветительный кружок «К свету». Он имел свой клуб, издавал журнал «Первые шаги». Через год кружковцы стали именовать себя «инициативной группой по организации ячейки РКСМ».

В ноябре 1919  года  Яренск  захватила  белогвардейская  банда Орлова, и группа смогла возобновить работу лишь в декабре. Три ее представителя — Леня Покровский, Лиза Попова и Валя Рупасов — были делегатами I губернского съезда ГКСМ, открывшегося в Великом Устюге 25 декабря.  А  уездный съезд РКСМ состоялся лишь в феврале 1920 года.

К июлю 1920 года в Северо-Двинской губернии насчитывалось 220 ячеек, в которых  состояло  около  5700  членов РКСМ.

Не отставала от северодвинцев и молодежь Вельского и Каргопольского уездов, входивших в то время в состав Вологодской губернии.

31 января 1919 года состоялось собрание коммунистов Вельской  партийной  организации,  где  присутствовало  более  60 членов партии и сочувствующих. На нем была создана комиссия из 8 человек для организации в городе коммунистического союза молодежи. В ее состав  были  включены  17-летний ученик лесной школы Иван Дьяконов и 10-летний питерский рабочий, комсомолец с 1918 года, Николай Попов.

23  февраля  1919  года  в  уездной  газете  «Красный  набат»  за   подписью   И.   Дьяконова   было   опубликовано     обращение «К вельской молодежи».

«К вам, товарищи юные пролетарии и учащаяся молодежь, — говорилось в  нем,—  я  обращаюсь  с  тем,  чтобы  здесь,  у  нас,  в  глухом  углу,  образовать  коммунистический  союз  молодежи,  который и займется воспитанием молодых пролетариев и  воспитает  хороших борцов за светлое будущее…»

25  февраля  1919  года  в  Вельске  состоялся  митинг     молодежи. На нем было избрано организационное бюро для создания в уезде комсомольских ячеек. На заседании членов бюро, состоявшемся 28 февраля, избрали президиум в составе Николая Попова, Ивана Дьяконова и Феофана Коровина. Назавтра руководители бюро отправили письмо в Вологодский  губком РКСМ.

«Спешим сообщить вам радостную весть,— писали они,—   у нас в г. Вельске молодежь приступила к работе, той работе, которая так необходима  в  настоящее  время  для  молодежи.  25 февраля по инициативе местного комитета РКП(б) молодежь города Вельска была собрана на митинг, где после  ознакомления с программой и уставом РКСМ, с целями и задачами Союза, с жизнью молодежи до революции и после  постановили: организовать в Вельске коммунистический союз молодежи по  образцу  тех  союзов,  которые  образованы  в  центре, и принести горячую  благодарность  товарищам  коммунистам  за их инициативу. Выбрано организационное бюро, в состав которого вошли 12 товарищей и которое уже приступило к работе. Избран президиум и  организованы  секции:  организационная, издательская, библиотечная и спортивная.  Запись  членов Союза будет открыта завтра. В ближайшем будущем открывается клуб и библиотека.

К вам, уважаемые  товарищи,  горячая  просьба  выслать  нам все необходимое —  инструкции,  руководства,  каталог  книг,   желательных   и   необходимых   для   образования библиотеки  при  союзе,  с  указанием, где можно приобрести книги. Об открытии союза будет извещено особо…»

30 марта 1919 года в клубе состоялось организационное собрание членов РКСМ Вельска. Оно началось дружным пением пролетарского гимна — «Интернационала».

С большим подъемом комсомольцы послали телеграмму- приветствие  В.  И.  Ленину.  «Вельская  молодежь,  организовавшись

сегодня в Коммунистический союз и открыв клуб Вашего  имени,— говорилось в ней, — шлет вам из глухого угла дальнего Севера коммунистический привет.  Свято  обещаем  довести  дело  коммунизма до конца, не останавливаясь ни перед  чем».

Внимательно слушали юноши и девушки доклад Вани Дьяконова о значении Союза молодежи. Немногочисленны были ряды первой комсомольской организации — всего 50 человек.

В  конце  апреля  1919  года  часть  из  них  ушла  на   Восточный фронт. Жизнь союза в городе и уезде на некоторое время замерла.

Этим не замедлила воспользоваться антисоветски настроенная молодежь. Летом 1919 года агроном земотдела Н. П. Леонтьевский,  дочь  бывшего  председателя   земской   управы  С. Подъякова,  сын  верховажского  купца  П. Самылов   создали центральный культурно-просветительный кружок. Он стал претендовать на руководство всей крестьянской молодежью. Однако это не удалось.

Уком партии решил срочно возродить Вельский союз мо- лодежи. Было проведено собрание комсомольцев первого приема и молодежи. Обновился городской комитет РКСМ, куда вошли Павел Сухинский, Александр  Дмитриев,  Степан  Беляев и другие.

В начале мая 1920  года  в  Вельской  организации  состояло на учете 73 комсомольца, в том числе 23 девушки. Вслед за городской 16  марта  были  организованы  Верховажская  ячейка РКСМ, в которую вступили 64 человека, а затем — Покшеньгская, Шангальская, Ростовская, Бестужевская, Кузоверская и другие.

В начале декабря 1920 года в Вельске состоялся 1-й уездный съезд РКСМ. К январю 1921 года в уезде действовали 13 комсомольских организаций, в которых насчитывалось  около  250 человек.

В октябре 1919 года была создана комсомольская ячейка в Каргополе. Членами первого горкома РКСМ стали И. Попов, Белоусов, Брамовский, Богданов и Курников. В августе 1920  года состоялся 1-й Каргопольский уездный съезд РКСМ.

В  апреле  1920  года  образовалась  комсомольская  ячейка на станции  Няндома, в  июне  —  в  Коноше, июле — на  станциях Емца, Шалакуша, Плесецкая.

И всюду первыми наставниками и друзьями молодежи были коммунисты.

«Как сейчас помню,— пишет в своих воспоминаниях ветеран Няндомского комсомола Ефим Твердов,— собрались мы

в апреле 1920 года в тесной комнате Няндомского вокзала. Пришли молодые железнодорожники: кондуктор Алеша Дер- гаев, слесарь Володя Петров, смазчики вагонов Володя Тере-  хин, Коля Курилов, Костя Резенов и другие.

Все внимательно слушали докладчика из Каргопольского укома партии. Заканчивая доклад, тот сказал:

—  Письмо,  которое  вы  писали в августе,  одобрено. Комсомол в Няндоме надо организовать и немедленно.

Затем с места  встал  Иван Севостьянов, старый большевик, коммунист с 1904 года, и тепло посмотрел на ребят.

— Будут у нашей партийной ячейки замечательные помощ­ники. А как подрастете, придете в наши ряды и встанете ря­дом с нами, стариками…

Слова Ивана Алексеевича были    прерваны дружными одобрительными аплодисментами, а он с улыбкой продолжал:

— Пусть Алексей   Дергаев будет комсомольским вожаком. На грамотность он  шустрый. Ну, а если не разберется,— поможем, выправим. Основное сейчас — побольше молодых людей  вовлечь в комсомол, а там и дела пойдут. Принимай, Алеша, боевой пост  —  будь комиссаром над  всей молодежью от самой Лепши до Коноши.— С этими словами Севостьянов подал Алеше потрепанную сумку.

Взволнованный, с взъерошенными волосами стоял Алеша перед собранием, силился что-то сказать, но так с полуоткры­тым ртом и отошел от стола президиума.  Только  когда  садился на место, промолвил:

— Худо без привычки!

Возвращаясь с собрания вместе с Иваном Алексеевичем Севостьяновым, Дергаев несмело спросил:

— Иван Алексеевич, а что же в той сумке, что вы мне дали?

Севостьянов улыбнулся:

—  Погляди, увидишь сам.  Алеша  достал  из сумки две тетради. На обложке одной из них значилось: «Список принятых в РКСМ». Вторая — чистая. В нее вложен огрызок конторского карандаша. Там же лежал разводной  ключ.  Дер-гаев рассмеялся:

—  Зачем все это?

Севостьянов остановился, хитро прищурился:

—- Не догадываешься? Сумка рваная дана, чтобы ты ее починил и хранил в ней молодежные дела. Карандаш —  для  того, чтобы вести счет комсомольским делам. А ключ пусть напоминает,  что  надо  скорей  кончать  с  разрухой,  приводить  в порядок нашу станцию. Запомни одно, Алеша: к народу с добрым словом подходить надо, не с понуканием. Ты о делах наших сегодняшних скажи, о разрухе и о том, как бороться с ней. Народ сегодня раздет, разут и  голоден.  Не  скрывай  от  него правды. Правда побеждает. Понял?

— Понял,— ответил Дергаев и, попрощавшись, хотел уже повернуть обратно, но Иван Алексеевич остановил его:

— Ты не сердись на меня. Ни  портфельчиком,  ни  нага-  ном не обзаводись. Забудь и о кожаной тужурке. Это все напускное. Ну, ступай. Трудно будет — зови, помогу».

Так начинал свою жизнь Няндомский комсомол.

♦ ♦ ♦

Первый губернский съезд комсомола… Долго ждали его архангельские комсомольцы. Здание, где ныне помещается интерклуб, заполнили делегаты из Шенкурского, Онежского, Пинежского и других уездов. Простые деревенские и  городские ребята по-хозяйски рассаживались в  непривычно  боль-  шом зале. Потертые куртки-«толстовки», пиджаки,  поношенные ботинки, огромные сапоги…  девушки  в  ситцевых  красных платочках.

На сцене — члены Архангельского губбюро ВЛКСМ.  Рядом с ними заняли места секретарь Архангельского губкома партии Я. А. Тимме, председатель губисполкома С. К. Попов.

Притих   зал…   И   вот   из-за   стола поднимается неболь­шого роста темноволосая девушка — Аня Крейндель.

—  Дорогие друзья! На первый Архангельский губернский съезд комсомола    прибыло 115 делегатов от 207 комсомольских ячеек. По поручению  губернского организационного бюро первый   Архангельский  губернский съезд комсомола разрешите считать открытым…

День открытия съезда, 16 сентября 1920 года, стал днем окончательного оформления Архангельской губернской комсомольской организации.

Аня предоставила слово секретарю  Архангельского  губкома партии Я. А. Тимме. Он горячо поздравил делегатов с большим событием в жизни Архангельской комсомолии, рассказал о задачах, которые стоят перед губернией.

— Губком партии убежден, что комсомол будет верным помощником коммунистов Севера в решении  всех  задач,—  сказал в заключение Я. А. Тимме.

Повестка дня была обширной. Одиннадцать вопросов об- судили посланцы молодежи. Текущий момент и задачи моло- дежи,  доклад  губернского  организационного  бюро  и  доклады   с мест, организационный вопрос и работа в деревне, экономическо-правовая и политико-просветительная работа, союзная печать, школьный вопрос, выборы губкома и ревизионной комиссии, выборы делегатов на III Всероссийский съезд  РКСМ…

…Прения были короткими. Никто не читал заранее приготовленных  речей  по  бумажке.  Просто,  порой  смущенно,  но  с  достоинством  ребята  поднимались  на  сцену,  рассказывали о делах комсомольцев в уездах.

Архангельск…  Более  800  комсомольцев,  в  Онежском  уезде — 613, в Шенкурском — почти 400… Без малого  четыре  тысячи юношей и девушек объединила в своих рядах комсомольская организация.

На специальном стенде в зале висела таблица:  «Наши  ряды», в которой приводились данные о численности членов уездных организаций.

Губернский съезд проходил четко, организованно.

…И вот уже оглашена важнейшая резолюция — по  текущему моменту:

«Мы, лучшие представители красной молодежи Севера,— говорилось в ней,— собравшиеся на свой первый губернский съезд, учитывая всю ответственность за победу пролетарской революции, которой грозят ужасные  враги  —  с  одной  стороны Врангель и польские паны, а с другой — разруха во всех областях хозяйственной жизни, постановили:

…Чтобы показать не только на словах,  но  и  на  деле  желание помочь дорогой для  нас  и  единственной  Советской  власти, съезд мобилизует из своего состава пять процентов  делегатов на военный и продовольственный фронты…

И сотня рук взлетела вверх… А потом раздались аплодисменты. И словом, и делом юность Севера проявляла верность знамени Октября.  Многие  резолюции  принимались  без  прений.

…Избирается первый губернский комитет комсомола в составе  девяти  человек  (В.  Коновалов,   А. Волгин, Б. Евсеев, А. Крейндель, С. Левитин, А. Чубаков,  М.  Попов  и  другие).  Пять делегатов съезда: Михаил Попов, Александр  Волгин, Василий Коновалов, Александр Чубаков и Анна Крейндель были избраны делегатами на Всероссийский съезд  комсомола.

…Быстро уложили они свой нехитрый багаж, выслушали пожелания, последние напутствия, получили драгоценные мандаты,  которые  до  сих  пор  бережно,  как  священные  реликвии, хранятся в архиве ЦК ВЛКСМ.

…«Предъявитель  сего  т. Попов  Михаил командируется делегатом в город Москву на III Всероссийский съезд РКСМ из Архангельской губернской организации РКСМ с правом решающего голоса. Основание: избран на 1-м губернском съезде РКСМ от Архангельской губернии, состоявшемся 16 сентября 1920 года, от 4000 членов»…

Нелегким  в  то  время  был  путь из Архангельска в Москву. Поезда ходили плохо, мест в вагонах не хватало.

—  И  вот,—  вспоминает  сейчас  А.  Л.  Крейндель,—  кто-то внес предложение — приписать в конце делегатских мандатов просьбу о том, чтобы соответствующие органы содействовали  предоставлению  нам  мест  «в  международных»  и «штабных» вагонах.

Нельзя без улыбки вспомнить сейчас это «внушительное», как нам тогда казалось, добавление. Какие там  «штабные» или «международные»! Ехали мы в Москву в самых обычных общих вагонах, битком набитых людьми. Однако это ничуть нас не огорчало, настроение было чудесное: ведь нам предстояло  побывать  на  съезде,  каждый  надеялся  увидеть и услышать Ленина.

В тот памятный октябрьский день в доме № 6 по  улице  Малой Дмитровке (ныне улица Чехова в Москве) собрались посланцы комсомола со всех концов страны.

…С большим волнением делегаты ждали Ильича.

«Наши взоры,— вспоминает Василий Иванович Ленский,—  не отрывались от правого угла сцены, где с минуты на мину­ту должен был показаться Ленин…

Как сейчас помню, буря оваций   захлестнула зал. Все вскочили с мест — и те, кто сидел в партере, и те, кто устроился на подоконниках и даже на сцене. Тщетно председатель звонил в колокольчик, пытаясь навести порядок.  Его  слабый  звук тонул в громе аплодисментов.

Пробираясь между рядами делегатов,  Ильич  подошел  к  столу президиума, снял пальто и тотчас начал  говорить…

Съезд собрался в очень трудное время. На юге и западе республики шла война против панской Польши и Врангеля,  в стране царили голод, разруха. Мы, молодые, думали:  нужно

все сделать для того, чтобы скорее разбить врага и совершить мировую революцию. Да разве могли мы в такое время  думать о партах и учебниках!

А Владимир Ильич думал об этом. Он ходил по сцене, говорил, как бы  еще  раз  советуясь  с  нами,  и  в  руках  все  время держал маленький листок бумаги, на котором был нарисован, дом с вывеской: «Школа».

…Возвратившись со съезда, посланцы архангельского комсомола рассказывали молодежи губернии о комсомольском движении в Советской республике, о работе съезда, об исторической речи В. И,  Ленина.  Решения  III  Всероссийского  съезда РКСМ и речь вождя сыграли большую  роль  в  дальнейшем укреплении рядов губернской комсомольской  организации.

Архангельские  комсомольцы  вместе   с   комсомольцами   всей страны приступили к выполнению поставленных В. И. Лениным задач.

…Почти полвека прошло с тех пор, как состоялся III Всероссийский  съезд   комсомола.   Во   время   поисков   материала   о первых комсомольцах Севера мне удалось найти снимок ар- хангельских  делегатов,  сделанный  в  октябрьские  дни  1920  года в Москве.

Четверо юношей… Бросается в глаза  плохая  одежда.  Вася Ленский снялся  в  пальто,  перешитом  из  потертой  шинели,  и старенькой фуражке со звездой. Мешковато выглядят  пиджаки Миши Попова, Саши Волгина, помятая рубаха Саши Чубакова.

Но не одежда привлекает на этом снимке, а не по годам суровые лица семнадцатилетних парней,  первых  комсомольских вожаков Севера.

Большую и интересную жизнь прожили все делегаты. За плечами их — годы  напряженного  и  радостного  труда,  борьбы и побед. В. Ленский, окончив Архангельский лесотехнический институт, длительное время  работал  инженером,  сейчас — персональный пенсионер, активный общественник. Он живет в Архангельске,  часто  выступает  с воспоминаниями  перед молодежью. А. Крейндель уже более  десяти  лет  на пенсии, живет в Москве, А. Чубаков работает учителем в Казахстане.

Делегаты от  Архангельской губернии на  III  съезд РКСМ. Слева  направо:

В.  Ленский, А.  Чубаков, А.  Волгин, М.  Полов. (Снимок сделан

время работы съезда).

А. Волгин вплоть до своей кончины работал в Пермском обкоме партии. В 1963 году в Архангельском книжном  издательстве   вышла   небольшая   книжка А. Волгина   «Онега в огне». Автор воскресил в книге ряд эпизодов борьбы за Советскую власть в бывшем Онежском уезде, рассказал о  рождении комсомола на Онеге.

Короткую, но яркую жизнь прожил Михаил Попов. Простой крестьянский паренек из Шенкурского уезда в  восемнадцать  лет  стал  секретарем  губкома  комсомола.  В  1920  году   он вступил в ряды партии. В 1924 году коммунисты  избрали Михаила  Попова  секретарем Архангельского горкома партии. В 1926 году М. И. Попов становится журналистом — заместителем редактора архангельской губернской  газеты,  а  через год по решению ЦК  партии  его  переводят  в  «Правду». Десять лет работы в органе ЦК партии сделали из нехо высококвалифицированного  журналиста-публициста, организатора.   Начав   работать   в   «Правде»  рядовым  сотрудником, он завершил путь правдиста членом редколлегии.

В 1963  году  в  одном  из  номеров  многотиражки  «Правдист» — органе партийного и комсомольского комитетов и месткома редакции «Правда» была помещена заметка, посвященная 60-летию нашего земляка. В ней говорилось:

«У Михаила Ивановича Попова было отличное перо — он обладал счастливым даром отчетливо, ясно и  доступно  излагать самую сложную мысль.  Его  незаурядный  талант  и  горячее стремление поддерживать новое и передовое  особенно  ярко проявлялись  в  рейдах  «Правды»  на  транспорт,  на  шахты  и заводы. Он был одним из организаторов и активным участником выездных редакций «Правды». Уменье  поднять  и  решить важную хозяйственную или политическую проблему создавало Михаилу Ивановичу авторитет  у  партийных  работников и хозяйственных руководителей».

Заметку подписали художники Кукрыниксы, писатель Борис Галин, поэт Александр Безыменский,  редактор  журнала «Новое время» Наталья Сергеева и другие.

В конце 1937 года ЦК партии назначил Михаила Попова редактором газеты «Труд», где его организаторские  способно­сти, искусство воспитывать людей и зажигать в них огонь журналистской страсти дали отличный результат.

По  ложному  доносу  М.  И.  Попов  стал  жертвой   произво­ла и беззакония — его арестовали прямо в типографии при выпуске очередного номера газеты «Труд». В 37 лет бессмысленно оборвалась жизнь честного, принципиального комму­ниста, одного из первых вожаков архангельской  комсомолии.

Всей своей жизнью Михаил Иванович Попов оставил о се­бе самую добрую, самую светлую память.

♦ ♦ ♦

Так под руководством партийных организаций рождался, набирал сил комсомол Севера. В комсомол шли лучшие из лучших, преданные Советской власти юноши и девушки.  Вступить в Коммунистический Союз Молодежи означало  в  любой момент быть готовым с оружием в руках  идти  на  защиту республики Советов.

ОТ ПЕРВЫХ БОЕВ ДО ПОСЛЕДНИХ

Когда гроза

над Родиной гремела

И шли на нас

четырнадцать держав,

Ты грудью встал

за ленинское дело

И вышел в бой,

винтовку крепко сжав.

А. Пришелец. „Слава тебе,  комсомол!»

В суровые дни рождался комсомол на Севере.

Юденич и Деникин, Колчак и Махно, Врангель и белополяки, японцы  и американцы — много разных врагов рыскало по просторам страны, бряцая оружием, сея смерть и разрушение.

Пламя войны полыхало и на Севере. Еще 9 марта 1918 года с крейсера «Глори» был высажен первый десант английских солдат в Мурманске. За англичанами последовали французы и американцы.

Зашевелилась контрреволюция в Архангельске. Сюда тайком начали стекаться белогвардейцы, стали прибывать иностранные солдаты, участвовавшие в войне  с  Германией.  Сотни вооруженных людей разгуливали по улицам города под  видом ожидания судов для отправки за границу.

Тревожным был сон горожан в то лето. По центральным проспектам с грохотом проносились машины, нередко ночную тишину разрывали ружейные и пистолетные выстрелы.

В напряженной обстановке  немногочисленная  организа­ция архангельских коммунистов провела большую работу по укреплению  тыла.  В  июльскую  ночь  отряд  красногвардейцев  и моряков окружил дома, где находились иностранные солдаты, и предложил сложить оружие. Сдавшиеся были немедленно отправлены на вокзал и специальным поездом вывезены в Вологду.

На помощь русской буржуазии спешили заморские союзники — американо-английские и французские империалисты. Они отправили  для  захвата  Архангельска  17  боевых  кораблей.  Как  только  стало  известно  о  приближении  интервентов,   в городе активизировались все антисоветские элементы. Ход событий в Архангельске убедительно подтвердил ленинское положение о том, что «…когда дело касается до классовых прибылей, буржуазия продает родину и вступает  в  торгашеские сделки против своего народа с какими угодно чужеземцами»[10].

В сложившихся условиях Архангельский губисполком на своем экстренном заседании 1 августа принял решение об эвакуации из города советских учреждений.

2 августа 1918 года, в день высадки англо-американских войск,  Архангельский  городской  комитет  партии  опублико­вал обращение ко всем коммунистам, ко всем трудящимся. Комитет призвал беспощадно бороться против иностранных интервентов, вторгшихся на Север.

«Комитет партии,— говорилось в воззвании,— призывает  всех членов партии быть стойкими на своих постах и продол­жать революционное дело.

—  Товарищи!  Революция в опасности!  Наш долг всеми си­лами и средствами спасать ее.

Да здравствует революция!»

И коммунисты свято выполняли свой долг перед Родиной.

Стойко, не щадя жизни, стояли они на своих постах,  руко­водя всей работой по отправке из города учреждений, госу­дарственных ценностей, судов и боевых грузов.

Небольшой отряд, возглавляемый губернским военным комиссаром А. Г. Зеньковичем,  должен  был  ускорить  эвакуацию военных грузов на левом берегу Двины. Андрей Георгиевич лично руководил отправкой составов на юг.

…Зенькович забежал в здание Исакогорского вокзала, чтобы связаться с Вологдой.

— Отправлены  последние  составы  с грузом…  — отстуки­вал телеграфный ключ.

Тем временем из города в Исакогорку в спешном порядке направлялся белогвардейский отряд во главе с прапорщиком Кипарисовым.

…Змейка телеграфной ленточки неожиданно остановилась.

— Что-то  неладно,  товарищ военком,— встревоженно ска­зал телеграфист.

Вслед затем громко стукнула дверь  и  в помещение  вбежали двое вооруженных белогвардейцев. Они обезоружили комиссара, вывели на улицу, сдали под  охрану  часовому.  Улучив удобную минуту, Зенькович попытался бежать. Но белогвардейцы заметили его — ударом приклада сбили с  ног,  и  здесь же убили. Зверски надругались враги над трупом военкома: били его прикладами, кололи штыками. Затем тело Зеньковича было доставлено на платформе в Архангельск и сброшено в воду.

Так погиб на боевом посту верный сын партии Андрей Георгиевич Зенькович.

… Вторгшиеся в Архангельск войска интервентов имели неограниченные возможности для пополнения оружием, боеприпасами, снаряжением. Враг рвался в глубь страны. Особое значение противник придавал Северодвинскому направлению.

Наглые и самоуверенные, вооруженные до зубов,  одетые в добротную одежду, на канонерках  и пароходах  шли враги по Северной Двине на соединение с контрреволюционными силами, наступавшими с востока.

Презрение  к  русскому  народу сквозило во всех действиях интервентов,   в   листовках   и   воззваниях. «Крестьянам и рабочим Красной Армии», — так называлось обращение за           подписью генерала Грогана, опубликованное в Двинском Березнике.

Лицемерно заверяя в том, что «союзники» пришли «не для войны с русским народом», а «для оказания помощи законным правительствам России», этот представитель «самой старой демократии мира» призывал   красноармейцев    покинуть «комиссаров-большевиков»  и переходить на сторону интервентов  и  белогвардейцев.  «Мы пришли сюда не для долгих переговоров,  и не для  стоянки на  месте,  — угрожал Гроган. — До осени  вопрос  должен  быть решен. И так же, как Германия, боровшаяся 4  года, была раздавлена  нашим бурным  натиском, так и здесь, и на всех других фронтах, будут сломлены все, кто выступит против нас с оружием».

Указывая, что войска союзников вооружены пулеметами, танками, пушками, бронированными катерами, пароходами и аэропланами, Гроган запугивал: «Мы пройдем вперед на соединение с сибирскими войсками. Мы дойдем до Москвы, а если надо, пойдем и дальше».

Однако  этим  замыслам  не  суждено   было   осуществиться, Коммунистическая партия под руководством В. И. Ленина организовала трудящихся на борьбу с врагом.

В  первой  половине августа упорные бои с интервентами развернулись на Северной   Двине. Боевыми действиями советских отрядов  на Северодвинском направлении                      руководил молодой питерский рабочий Павлин Федорович Виноградов, занимавший пост заместителя председателя Архангельского губисполкома.

До вступления интервентов в Архангельск П.  Виноградов  был направлен в Шенкурск для подавления контрреволюционного  восстания.  Мятеж  был  ликвидирован,  но  вернуться  в Архангельск Виноградов уже не мог —  интервенты  захватили город и быстро продвинулись вверх по Северной Двине.

П. Ф. Виноградов за два дня сформировал боевые отряды и речную флотилию из буксирных судов для защиты Северной Двины  и  ее  притока  реки  Ваги.  Интервенты  считали  Двину   в период навигации единственной дорогой из Архангельска на Котлас. Сюда они бросили свои основные  силы,  не  меньшие, чем   на   железнодорожное   направление   Архангельск — Вологда.

Разбить интервентов, заставить  их  повернуть  назад —  такова была боевая   задача,   поставленная  перед флотилией.  К выполнению ее Павлин Виноградов тщательно подготовил экипажи своих судов.

10 августа 1918 года красная флотилия в 35 — 40 километрах  южнее Двинского  Березника продвинулась вперед и отрезала путь к неприятельскому разведывательному судну «Заря».

Несколько удачных орудийных залпов с наших судов заставили «Зарю» пристать к берегу. Команда ее в панике бежала. С «Зари» было снято все годное вооружение и большое количество боеприпасов.  Виноградов  принял  решение  в  тот  же вечер: пользуясь темнотой, атаковать стоявшие на рейде у  Двинского Березника  основные  силы    речной        флотилии   противника.

Подойдя ночью с потушенными огнями к вражеским пароходам, советские воины обрушили на них с близкого расстояния шквальный огонь пушек и пулеметов. Застигнутые врасплох враги растерялись. Наши речники несколько раз атаковали вражеские суда. Ожесточенный бой длился  более  двух часов. Неприятель понес большие потери. Отважные мат-росы флотилий П. Виноградова показали в этом бою образец мужества и организованности. «Главный выигрыш, — докладывал об итогах этого боя П. Виноградов командованию фронта, — в произведении морального  эффекта,  так  как  нападали мы в меньшем числе, но с безумной смелостью, организованно, планомерно, с силой стихии».

В. И. Ленин  оценивал  это  сражение под Березником как «крупную победу над англичанами и белогвардейской сволочью»[11].

А. А. Самойло, вспоминая о П. Ф. Виноградове, писал: «Это был человек неукротимой энергии и храбрости, не останавливавшийся ни перед чем, необычайной  прямоты  характера,  всегда готовый без оглядки пожертвовать собой на пользу дела. Трудно переоценить значение подвига Виноградова для Республики. Почти за полтора месяца боев он спас наше положение на Северной Двине, выполнив этим волю Ленина, придававшего громадное значение Котласу».

П. Ф. Виноградов погиб 8 сентября 1918 года в бою у деревни Шидрово. В критический момент, когда наши артиллеристы были полностью выведены из строя, он бросился к орудию и сам открыл огонь по судам противника, но… осколок вражеского снаряда, разорвавшегося вблизи Виноградова, сразил героя насмерть.

В составе первых сухопутных отрядов, речной флотилии Павлина  Виноградова,  партизанских   отрядов,   возникавших   на территории губернии,  бок  о  бок  со  старшими  товарищами -коммунистами —  сражалась  молодежь.  Семнадцати  лет  ушел добровольцем в речную военную флотилию котласский паренек Коля Кузнецов.

«Осенью  1919  года,  —  пишет в книге своих воспоминаний Николай   Герасимович Кузнецов, — парнишка из глухой деревни  Медведки, примостившейся на берегу Ухтомки —речушки, впадающей в Северную Двину, поехал в Котлас искать работу. По пути познакомился с моряками и уже не отставал от них».

Что было за плечами северодвинского паренька?

Ранняя смерть отца,   а затем тяжелый труд в Архангельске Здесь подросток в полной мере познал нужду.

Около года Николай был рядовым матросом флотилии. В перерывах между боями нес обычную службу— стоял на вахте, драил палубу. А когда пароход шел в бои, он подносил

Николай в Северодвинской флотилии. Видимо, в то время и проснулась у юноши любовь к морю.

После войны с интервентами Николай Герасимович закончил   военно-морское училище, стал командиром крейсера «Червона Украина», участвовал в боях за Испанскую республику, а позднее был военно-морским министром СССР.

Вместе с Николаем Кузнецовым  в той же флотилии сра­жался посланец Красной Москвы Толя Попов, сын писателя Александра Серафимовича.

Юноша прошел  к  тому времени серьезную школу политической борьбы. Он был первым руководителем Союза рабочей молодежи «III Интернационал» на Красной Пресне в Москве, участвовал в боях с юнкерами на улицах столицы.

А осенью 1918 года, окончив инструкторские курсы артиллеристов, Анатолий получил назначение на Северный фронт.

Прощаясь с отцом, Анатолий передал ему перевязанную тесемкой пачку бумаг.

— Вот, папа, сбереги, хотел и я писателем стать, как ты: тут мои первые пробы, стихи, рассказы… Да сейчас не время этим заниматься. Вот отобьемся от врагов, тогда… может быть… если вернусь…

…И вот — Котлас. Несколько десятков деревянных домишек, разбросанных по берегу Двины. Представление по форме командующему Котласским районом и — назначение.

—  Направляетесь в первую тяжелую батарею. Будете командовать   артиллерией парохода «Сильный» С положением ознакомитесь на месте. Ясно?

А вскоре восемнадцатилетний командир принял боевое крещение.

«Дорогой батъко!— писал он отцу. —Я сейчас нахожусь в Котласе при тяжелой батарее…На фронте я артиллерией военного парохода «Сильный». Был в 9 речных боях. Но пока все обошлось благополучно. Нам разбили только каюты правого борта, не повредив ничего существенного. У меня даже хранится осколок, чуть не взявший жизнь. Неприятельские суда бьют снарядами с ядовитыми газами. Настроение бодрое… Я вам не писал адреса потому, что не было определенного места, куда бы вы могли мне написать, а Вам не мог, потому что не было времени… Крепко целую своего батько, часто сердитого, ругавшего меня за последнее время (ты знаешь), но милого пи дорогого. Твой сын Анатолий».

В конце 1918 года, когда зима сковала Северную Двину, Попов был переведен на Южный фронт. Там он и погиб.

«…Мы сейчас в огне и дыму, — писал он незадолго до смерти. — Каждую минуту грозит гибель… Мне сейчас жизнь не дорога. Борьба, победа только и волнует! Есть одно дело — борьба, одна надежда — победа… Что сделать, чтобы быть счастливым? Бороться, бороться, пока сил твоих хватит, пока рука твоя подымается, а глаз видит кругом… И только в борьбе ты будешь счастлив!»

Также верно и преданно служили идеалам социализма сотни, тысячи первых комсомольцев республики.

В конце 1918 года в ряды защитников родного края вливались новые и новые отряды рабочих и крестьян Севера. Ярким выражением горячего патриотизма молодежи Севера

явилось добровольное вступление ее в ряды Красной Армии и в партизанские отряды. Только в Ровдинской волости Шенкурского уезда в конце 1918 года в отряды Красной Армии вступило более 200 юношей. Секретарь Онежского уездного комитета партии сообщал во второй половине 1918 года в Петроградский областной комитет РКП(б) о том, что в сентябре- октябре только в Посадной волости в Красную Армию вступило более 300 добровольцев, главным образом, крестьянских парней. в Красную Армию ушла вся молодежь Кирилловской и ряда других  волостей  этого  уезда.  Сформированные в ходе кровопролитных боев с интервентами местные красноармейские отряды грудью защищали Советскую    республику.

Руководили  вооруженной  защитой  Севера  коммунисты.  Они вносили в ряды армии сознательность  и  организованность, показывая пример беззаветного служения  своему  народу. К середине 1919 года в 6-й армии насчитывалось 182 коммунистические ячейки, в которых было более полутора тысяч членов и кандидатов в члены партии.

Подлинными носителями духа Коммунистической   партии в борьбе за осуществление поставленных задач ,были  комиссары и другие политработники Красной Армии. Немало замечательных,   умелых   руководителей   вышло   из   числа  молодых северян.

Двадцатилетним  юношей  прибыл  на  Северный  фронт    Федор   Степанович   Чумбаров-Лучинский, назначенный политработником 6-й армии.

Это случилось в июне 1919 года. Шел бой… Шквал пулеметного огня обрушивался на редкие цепи красноармейцев.  Потом в действие вступила вражеская артиллерия. Хотелось глубже втиснуться в землю, чтобы только не слышать воя и грохота рвущихся снарядов. Измученные  боями  красноармейцы несли потери. Началось отступление.

И вот в самый критический момент в цепях отступающих появился невысокий юноша без фуражки с расстегнутым воротом гимнастерки.

— Вперед! За мной! — скомандовал он и, не обращая внимания на огонь противника, бросился навстречу врагу. К юноше присоединились двое, затем — еще и еще… Грянуло солдатское «ура!». А голос отважного паренька уже поднимал бойцов на другом фланге:

— Вперед, товарищи! Вперед!

Противник не выдержал натиска атакующих. Наступило затишье.

Красноармейцы, воспользовавшись передышкой, укрепляли свои позиции.

…Приказом по войскам 6-й армии от 2 июля 1919 года лектору-организатору Федору Степановичу Чумбарову-Лучин- скому  была  объявлена  благодарность  «за  личную  храбрость    и геройство», проявленные в этом бою.

Это был не единственный случай, когда партийный про­пагандист личным примером увлекал за собой бойцов.

В июле 1919 года одна из наших воинских частей, где находился Чумбаров-Лучинский, попала в окружение в районе деревень Городок и Нижнее Сельцо. Красноармейцам грозили либо смерть в неравном бою, либо плен. На совещании командиров и политработников Федор Степанович предложил  смелый план — пробраться в расположение наших частей  в  Пучугу топким, непроходимым болотом.

Несколько часов шли  бойцы  по  болоту.  На  следующий  день голодные, усталые добрались красноармейцы до  Пучуги, где находился штаб 475-го полка.

На протяжении всего пути Чумбаров-Лучинский шел впереди отряда, подбадривая солдат.

А во время недолгих  пребываний  в  Вологде,  где  находился штаб 6-й армии, Федор Степанович  много  раз  выступал  перед вологодской молодежью, помогал ей создавать в  губернии первые комсомольские ячейки.

В выступлениях перед красноармейцами и крестьянами прифронтовых деревень Федор Степанович разоблачал коварные замыслы интервентов, разъяснял политику Советской  власти. Горячие выступления юного оратора глубоко западали в сердца слушателей, поднимали их боевой дух.

Среди   красноармейцев   Северного фронта и крестьян распространялась газета «Наша война» — орган политотдела 6-й армии. На страницах ее регулярно публиковались статьи Чумбарова-Лучинского.

«Мы несколько раз предлагали мир буржуазным правительствам, говорилось в одной из  его  статей,—  но  они  хорошо знают, что Советская республика есть маяк униженных и угнетенных, и что если этот маяк они, капиталисты,  не  затушат, то смерть для всей мировой буржуазии неизбежна. Они  хотят  потопить  молодую  Советскую  республику  в  крови рабочих  и  крестьян  и  снова  ввести  в нашей стране капиталистические порядки».

Федор  Степанович  часто  выступал  в печати и как поэт. Темы его стихов диктовались ходом свершавшихся событий. Он гневно клеймил врагов революции, страстно звал на ее защиту:

Вставай, рабочий, бери винтовку,

Иди на битву, разбей врагов,

Работай честно, сражайся ловко,

И, если нужно, умри без слов.

   Ф. С. Чумбаров-Лучинский

Спустя  год  после  освобождения  родного  Севера,  коммунисты  Архангельска  избирали   Чумбарова-Лучинского   делегатом на X съезд ВКП(б). Вместе с  другими  участниками  съезда  Федор  Степанович  ушел  на  подавление  кронштадтского   мятежа.  В  своем  письме  архангельским  товарищам   он   тогда   просил извинения за то, что не может вовремя отчитаться перед ними о работе съезда.

— Разгромим врага — тогда   отчитаюсь, а сейчас некогда,—  писал  Чумбаров-Лучинский.  Но  ему  не  довелось  вернуться  в  Архангельск.  На  «кронштадтском  льду»   смертью   героя пал верный сын партии Ф. С. Чумбаров-Лучинский.

♦ ♦ ♦

…В первые же месяцы наступления интервенты и белогвардейцы встретились на Севере с непредвиденными осложнениями. Продвигаясь вперед по железной дороге и Северной

Двине,  они  натолкнулись  не  только  на   растущее   сопротивление отрядов Красной Армии,  но  и  на  упорную  партизанскую борьбу, В глухих северных лесах и  непроходимых  болотах,  в деревнях   и   селах — всюду,   куда   ступала   нога   завоевателей, с  неистребимой  силой  поднималось  могучее   движение   народных  мстителей.  И в первых  его  рядах  шли  верные  сыны  народа — коммунисты и комсомольцы.

Только пятнадцать комсомольцев было в конце 1919 года на Онеге в селе Нермуша. Каждому из них едва исполнилось по шестнадцать лет. Лишь один месяц просуществовала первая ячейка.

17 октября стало известно, что белые заняли Плесецкую и Дениславье. Всю ночь в укоме партии и исполкоме не гас свет. Работники жгли  документы,  не  представлявшие  особой  ценности.  Деньги  и  наиболее  важные  бумаги  были  отправлены   вверх по реке.

А  наутро  к  сборному  пункту  стали  стекаться  люди. Одетые по-зимнему,  с  небольшими  котомками  на  спинах,  они  шли,  чтобы вступить в партизанский отряд. Первыми к месту сбора организованно   направились   комсомольцы.   Почти   каждому   из них дома пришлось выдержать «бой» — нелегко было  договориться с родителями.

Уже по дороге группу догнал Федя Ушаков.

— Что было  дома,  ребята!  Мама  заплакала,   батя   пригрозил  ремнем,  но  я   сказал:   «Сколько ни плачьте, все равно уйду со своими. Так и оставил дом».

…А вот и сборный пункт. Председатель ячейки Саша Волгин доложил комиссару, что все комсомольцы хотят вступить в партизанский отряд.

— А ну, покажи твою гвардию, командир, — пошутил  комиссар. А затем, обратившись к ребятам, сказал:

— Всех, кто моложе шестнадцати, в отряд не примем. Саша Волгин, Федя Ушаков, Коля Попов, Ваня Панфилов, Коля Рябов и Ваня Кузнецов стали в тот день партизанами, остальные разошлись по домам.

Коля Попов попал в разведку, Федя Ушаков и Саша Вол­гин были зачислены в пулеметную команду, а их товарищи — в стрелковый взвод.

Сразу же после формирования бойцы приступили  к  боевой  учебе. Времени было  в  обрез, и  потому  продолжалась  она  только один день. Будущие воины учились  метать   гранаты, стрелять,  делать  перебежки.                                                                          —

В  районе  деревни Змеево отряд   принял   боевое   крещение.  На  рассвете  партизаны  вошли  в  деревню,  выставили  посты,  сменив   уставших  красноармейцев. Белогвардейская   застава была в десяти километрах, враг не проявлял активности,  и  командир отряда приказал расположиться на  отдых.

Однако не прошло и суток,  как   белые   пошли в наступле­ние. Началось оно артиллерийским обстрелом, а затем цепи белогвардейцев бросились в  атаку.  Партизаны  встретили  неприятеля пулеметным и ружейным  огнем.

В   этих схватках с белогвардейцами  принимали   участие и юные  партизаны. Они  вписали яркую страницу  в историю борьбы за родной Север.

…Фотография почти 50-летней давности. Карма парохода…  На  переднем  плане  —  шеренга  иностранных  солдат застыла с  винтовками  наизготовку.  Вот-вот  прогремит  залп…  А перед ними,  гордо  подняв  голову,  стоит  юноша.  Он  не  покорился врагам и готов принять смерть, не страшась  ее.

Этот  снимок  известен  ныне  не  только в  нашей  стране.  На   нем запечатлена геройская смерть онежского рабочего Кости Герасимова.

Юный партизан участвовал во многих боях, не один деся­ток верст отмерил в разведке по белогвардейским  тылам.

…Однажды после длительного перехода партизаны расположились на  отдых в небольшом бараке возле местечка Чуново.   А   на  рассвете их обстреляли — большая группа интервентов    незаметно    подошла к расположению бойцов, обхватив отряд полукольцом. Тогда командир принял решение пробиться к близлежащему лесу и там занять оборону.    Нужно было   любой   ценой   прикрыть   отход,  задержать    белогвардейцев.  Выполнить  это  задание  вызвался  молодой рабочий онежского лесопильного завода Костя Герасимов. Бесшумно, один за   другим  исчезали в темноте партизаны, оврагом уходя к лесу.  И  вдруг  выстрелы  разорвали вражескую  цепь. Это остановило интервентов,  но  не  надолго — им   все-таки удалось окружить барак.

— Сдавайтесь, сопротивление бесполезно!— кричали они, полагая, что в бараке  много  партизан.  В  ответ  из  укрытия  раздались  новые  выстрелы.  Только  спустя  длительное  время, когда  у  осажденного  кончились  патроны, враги ворвались в барак.

Ударами прикладов Костю сбили с ног, скрутили ему руки, вывели на улицу, бросили на телегу и  увезли.

Долго пытали в контрразведке молодого партизана, требуя,  чтобы он рассказал о составе отряда, его вооружении, о командирах. Герой остался верен воинскому долгу. Окруженный карателями,  Герасимов  поднялся  на  борт  парохода…  Залп  —  и морская пучина навсегда поглотила героя-партизана.

Позднее, при  освобождении  красными  частями  Онеги,  в бывшем английском  морском  офицерском  собрании  и  была  найдена эта фотография, на которой запечатлен расстрел героя-северянина.

…Трудности  партизанской  жизни  многому  научили  ребят. После   расформирования   отряда   большинство   из   них   осталось в рядах Красной Армии. Сашу  Волгина  зачислили  разведчиком  штаба  второй  бригады  18-й  стрелковой  дивизии.  И  вновь  по  заданию  штаба  лесными   тропами пробирался он в тыл противника. Доставлял литературу, был проводником красноармейских  отрядов,  устанавливал  явки  на   оккупированной территории.

Немало боевых дел совершили и  партизаны  Савинского  отряда, возникшего несколько раньше, чем  Онежский.

…Близилась первая годовщина Великого Октября. Белогвардейцы  и  интервенты  рвались  по  железной  дороге  к  Вологде.  Фронт  проходил  между  Обозерской  и  Емцей,  совсем  близко от Шелексы.

В  один,  из  тех  дней  в  Шелексе  произошло  важное  событие.   В  гости  к  землякам  пришел  красноармеец  Семен  Дьяков.  Еще в августе 1917 года он стал  коммунистом. Окончив  двухмесячные курсы агитаторов, Семен был направлен в родную Архангельскую губернию.

Здесь Дьяков стал авторитетным человеком, с  ним  сове­товались старшие, прислушивалась  молодежь.  Когда началась  война, Семен первым вступил в Красную  Армию.

А вот сейчас в здании школы собрались члены исполкома, несколько  красноармейцев.  Они  советовались  о   том, как лучше встретить первую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции.

— Я думаю, земляки, — говорил Семен Иванович,  —  во-первых,  нам  надо  провести  митинг   всех   жителей,   а   во-вторых, пополнить ряды нашей партийной  ячейки.

Предложение было принято. Коммунисты провели торжественное собрание,  а  несколько  членов  исполкома  и  фронтовиков вступили в ряды большевистской  партии.

Спустя несколько дней, по инициативе коммунистов,  в Шелексе состоялся митинг молодежи. Разбирался один  вопрос: организация партизанского отряда. Предложение большевиков приняли единогласно.

На митинге была утверждена специальная инструкция — боевая присяга защитников народа на верность Советской власти. В ней говорилось: «Мы, нижеподписавшиеся, обязуемся: твердо встать на защиту Советской власти от всех разбойни-  ков, капиталистов и от всех контрреволюционных сил, твердо выполнять все боевые задачи, быть всегда наготове, при полном боевом порядке. По первому приказанию начальника от- ряда и отдельных командиров выступать беспрекословно, при исполнении  своей  боевой  задачи  должны  действовать  дружно, все, как один, стоять твердо все за одного и один за  всех, не забывать своего поста». В присяге говорилось о чув- стве высокой ответственности за партизанское звание и о том, что отряд будет сурово наказывать трусов и провокаторов. Первыми  ее  подписали  18 партизан, а затем, к началу февра-  ля 1919 года, число бойцов выросло до 126 человек.

Вскоре начались боевые операции. Зная в совершенстве каждую  тропинку,  партизаны  были  незаменимы  в  разведке в качестве проводников регулярных отрядов Красной Армии.

Во второй половине января командир Осип Палкин получил от штаба бригады задание совершить налет на деревню Большие Озерки, взять «языков», выяснить силы противника.

Задача была не из легких. До Больших Озерков, расположенных на тракте Обозерская — Онега, не один десяток  верст.  Погода стояла морозная, вьюжная. Отряд выступил в ночь на 22 января. У каждого бойца — винтовки, гранаты, поверх полушубков — маскировочные халаты. Шли в полной тишине.

На рассвете партизаны приблизились к околице деревни. Два  разведчика осторожно постучались в крайнюю избу.

Хозяйка, выглянув на  стук, в ужасе отпрянула, увидев во­оруженных людей.

Не бойся, мы партизаны,— шепотом сказал разведчик,— сколько в деревне белых?

— Много их тут, целый отряд.

— Где он расположился?

— В том конце деревни в двух домах.

Посовещавшись с товарищами, Палкин приказал разведке незаметно пробраться  к вражескому дозору и снять его, а  затем дать сигнал остальным бойцам. Бесшумно, как тени,

пробирались задворками двое смельчаков. Вот и штаб… Часовой в длинном тулупе медленно идет по переулку.

— Тихо,— прошептал Александр Огарков, устроившись со  своим  товарищем  в  засаде,—  как   только   подойдет  поближе, я схвачу его сзади, а ты помогай.

Часовой, не подозревавший об опасности, был мгновенно сбит и связан. После условного сигнала партизаны  окружили дома. В окна полетели гранаты, ударила пулеметная очередь.  Солдаты,  полураздетые,  выскакивали  из  дверей,   но   тут   же падали под меткими выстрелами. В живых  осталось  лишь  несколько  человек,  их  партизаны   взяли   с   собой.   Захватив также богатые трофеи и документы, отряд возвратился в  лагерь.

Получив сведения об успешном завершении операции, штаб  18-й   дивизии   предложил   командиру   партизан   представить  отличившихся к награде. Но бойцы по-своему   отнеслись  к этому предложению. Обсудив его на общем собрании, они единодушно решили:

«Мы поступили как защитники октябрьских завоеваний… жаждем мести белым за понесенные   нами   как   прежде,   так     и  в  настоящее  время,  лишения…  Получив  боевой  приказ  о  занятии  деревни   Большие Озерки,   действовали   все,   как   один,   а  потому  у  нас  особо  отличившихся не было. Пусть это бу­дет первая заслуга всего партизанского отряда. Надеемся,  что не последняя.

Мы  торжественно  обещаем  также стойко и  дружно   драться  против  контрреволюционеров,  пока  не  сотрем  их  с  лица   земли.   Наш лозунг  «Победить или умереть!» и не на  словах, а на деле».

Партизаны  сдержали клятву. За первой удачно проведен­ной операцией последовали другие.

…По лыжне, поодаль друг от друга,  идут  двое  юношей  —  Федор Фомин  и  Николай  Дьяков.  Чуть поскрипывают крепления  на лыжах… Вот уже осталась позади деревня.   Тишина… И  вдруг  впереди  взметнулись  человеческие тени. Федя вскинул винтовку.

— Стой! Руки вверх!— раздался повелительный окрик.

Из-за деревьев, подняв руки, выбрались двое — в меховых куртках и больших унтах.

Увидев перед собой только двух лыжников, они осмелели.

— Отпустите нас, ребята, мы дадим вам много денег,— сказал один из них.

— Шагайте вперед, не разговаривать!— прикрикнул Дьяков, щелкнув затвором.

— А вы потише, — угрожал все тот же пленный. — Нам скоро помогут, а вас заберут.

Впереди замаячили неясные контуры домов. И тут задержанные сделали попытку бежать, но партизаны не растерялись — вскинув винтовку, Николай Дьяков дважды  выстрелил. Беглецы упали.

На помощь дозорным поспешила поднятая по  тревоге группа бойцов. Выяснилось, что Дьяков и Фомин задержали английского и белогвардейского летчиков. При выполнении боевого задания их самолет сделал вынужденную посадку, в пилоты, пользуясь картой, пробирались к своим.

По распоряжению штаба, одиннадцать лыжников отправились на поиски самолета. В двадцати километрах от заставы они обнаружили новый аэроплан. В тот же день к месту посадки приехал механик. В разобранном виде самолет доставили в штаб бригады. И потом на нем было совершено еще немало боевых вылетов.

Большую  смелость  проявили партизаны  из отряда Палки на при взрыве вражеского бронепоезда. Сначала пошли разведчики. Незаметно подобравшись к бронепоезду, они определили  систему охраны, наметили, как лучше снять часовых, как и где заложить взрывчатку. И вот группа подрывников в маскировочных халатах двинулась к бронепоезду. Подойдя вплотную, молодой боец Андрей Нечаев по сигналу командира ловко снял одного из часовых. Однако второй успел выстрелить и поднять тревогу. Белогвардейцы открыли ураганный огонь. Несмотря на это, операция продолжалась. По команде «заложить  взрывчатку!»  бойцы  Александр  Огарков  и Антон Палкин под огнем взобрались на площадку бронепоезда и прикрепили заряды. Раздался сильный взрыв — и бронепоезд полетел под откос…

♦ ♦ ♦

В августе 1918 года война докатилась до Шенкурского уезда. Едва захватив уездный центр, белогвардейцы и интервенты разослали по волостям карательные отряды. Завоеватели хватали советских активистов, требовали от населения лошадей для перевозки боеприпасов и солдат, проводили мобилизацию в белую армию. По всему уезду распространялись слухи о жестоких расправах над коммунистами.

Бабы в страхе крестились, расставаясь с мужьями и сыновьями, уходившими служить в белую армию. Всюду зрело недовольство народа, гудели крестьянские сходы.

В один из сентябрьских дней 1918 года отряд белых явился в Шеговары.

На площади возле церкви согнали крестьян.

—  Мы освободили почти весь уезд от большевистских комиссаров,— хвастливо заявил белогвардейский офицер.— А вы все должны помочь нам в этой святой борьбе. От имени новой власти я предлагаю в двухдневный срок мобилизовать сто лошадей для подвозки боеприпасов. Всем лицам призывного возраста предписано немедленно явиться для призыва в

армию.

Толпа настороженно зашумела. Вдруг из группы молодежи вперед выдвинулся Илья Шошин.

— Не пойдем мы воевать за белых. И лошадей дать не можем — рожь надо сеять. Так и передай своему начальству.

—  А мы не митинговать явились. Помитинговали вы тут при Советах и хватит. Завтра получите повестки и чтобы все было сделано в срок. А не выполните указа — установим пушки и сотрем с лица земли всю вашу волость.

Сразу после схода последовали аресты. В лапы белогвардейцев угодил и Шошин.

…Молодые солдаты не раз собирались  вместе, думали,   что же делать дальше. И, наконец, нашли выход.

…Однажды ночью Степан Комиссаров проснулся от негромкого стука в дверь.

— Степа, кто бы это,— тревожно прошептала мать. Время приучило людей к осторожности. Приход гостей в такую нору не предвещал ничего хорошего.

— Кто там?— тихо спросил Степан.

—  Открой, свой. Дело есть.

В дверях стоял сосед по дому Николай Варавиков.

—  Вот  что,  Степа,—  начал  Николай,  когда  они  сели  к  столу. Приходил ко мне сегодня один знакомый из Наум-болота.  Мы  с  ним  вместе  работали  в  Исакогорском  депо. Так вот  он  недавно  имел  разговор  с  представителем штаба Красной Армии. Нашим нужны все сведения о противнике. Для этого рекомендуют создать подпольную группу.  Дело, сам понимаешь, не шуточное. Ты как?

—  Я готов. Надоело сидеть без дела.

—  Двоим работать  нельзя. Надо привлечь кого-то из ребят.

—На первый случай поговорим с Алешей Овчинниковым.  Он служил в Петроградском гарнизоне, парень верный. Тетеревлевых надо иметь в виду, а потом решим по ходу дела. Людей хватит.

Так возникло ядро подпольной группы. А вскоре к ней присоединились бывшие солдаты из Ямскогорского,  Пушкинского, Немировского обществ.

Михаил и Александр Чухины, Андрей Личков, Алексей Зуев, Яков Ежов и другие стали соратниками по общему опасному делу.  Им были  известны  все  подробности  о  переменах в расположении белогвардейских войск от Шенкурска до Шидрова. Дважды в неделю сведения передавались в красноармейский штаб.

А  скоро штаб стал поручать группе и более сложные задания. Однажды подпольщики получили большую партию литературы для иностранных солдат.  Надо  было  передать  ее  по назначению. Незаменимым в этом деле оказался находчивый разведчик Андрей Личков.

Несколько раз Андрей открыто появлялся   среди американских солдат. Наполнив корзину продуктами, он делал вид, что явился выменивать табак. Переходя из дома в дом, Личков всюду, где было возможно, оставлял листовки,  брошюры.

Как-то раз Александр Чухин, нагрузившись прокламациями, выехал на попутной лошади в Шенкурск. Ночью разведчик, крадучись от дома к дому, обошел многие улицы, расклеил все листовки.

Попутно собрав сведения о расположении противника, Александр благополучно вернулся домой.

Так продолжалось до конца 1918  года.  Но вот интервенты объявили новую мобилизацию, по которой почти все подпольщики подлежали призыву в белую армию. В начале  января руководители группы  разослали  по  волостям  извещение: «Всех желающих приглашаем вступить в Красную  Армию и перейти фронт».

А 14 января молодежь начала собираться в заранее условленном месте. Группами подходили парни из Шеговарского, Пушкинского, Вараминского и Химаневского обществ.  Несколько изб в деревне оказались переполненными. Оружия не хватало: на 120 человек — только четыре винтовки, пять револьверов, две шашки, 2 тесака и 200 патронов. Но настроение было боевое.

Пройдя более 50 километров на лыжах, отряд явился в рас­положение третьей  Северо-Двинской  бригады.  На совещании в штабе комиссар предложил добровольцам  отдохнуть  неде­лю, а затем заняться боевой подготовкой.

— Не время теперь для отдыха, товарищ комиссар,— заявил от имени всех Михаил Чухин.— Большинство из нас — солдаты, только что воевали на фронте, оружием владеть  умеем. Дайте нам винтовки, пулемет, и мы завтра же двинемся обратно. Надо освобождать Шеговары.

— Ну что же, попробуем,— согласились в штабе.— Раз­бейте отряд по  взводам,  составьте  списки.  Завтра  снабдим  вас всем необходимым.

На следующий день партизаны получили оружие, грана­ты, продовольствие и вечером вышли на задание.

Ночью они перерезали в нескольких местах телефонную связь между Шенкурском и Шеговарами, а затем выбили интервентов из Шеговар, захватив при этом  150  000 патронов

и около 3000 снарядов. После прихода Красной Армии большинство партизан вступили в нее  добровольцами.

Мужественно боролась с интервентами молодежь Пинежского уезда, Верхней Тоймы.

На Пинежском фронте в партизанском отряде Якова Соснина сражались десятки молодых патриотов из Выи, Гаври-  лова, Горки. Боевыми делами прославился отважный развед-  чик, 19-летний Михаил Первышин. Однажды он хитростью увлек за собой в сторожевой красноармейский отряд трех белогвардейцев с пулеметом, которые при захвате в плен закричали: «Что вы, господа, мы — белые».

— А мы — красные!— ответил тогда Первышин.

Отважный патриот погиб в разведке в феврале 1919 года под Торомой. Тело его было доставлено в Выю и захоронено на Поклонной Горе.

В конце 1918 года части Красной Армии, стоявшие в Юмиже, готовились к наступлению на Шенкурск. На пути их следования находилось большое селение Шахановское, занятое белыми. Нужно было срочно разведать  силы  врага.  Сделать  это вызвался юмижский паренек Саша Максимов. Он отправился в Шахановскую волость, за 60 километров, будто  бы для того, чтобы взять из ремонта гармошку. Максимову удалось установить численность и степень вооруженности противника. Все эти данные очень пригодились во время наступления на Шахановку, а затем — на Шенкурск.

В 1918—1919 годах по речке Иксе, в Афанасьевске, строилась лесная оборона. Вместе со взрослыми на строительстве трудилась молодежь Юмижа. Среди них — Федя  Агафопудов и многие другие.

♦ ♦ ♦

Напряженной боевой жизнью жили комсомольцы и в освобожденных от врага населенных пунктах. Коммунисты воспитывали в них боевой дух, обучали военному делу. С большой ответственностью относились комсомольцы к военным занятиям.

В Шенкурском комитете РКСМ висел, например, такой плакат:

«Товарищ! Ты умеешь обращаться с оружием? Ты можешь зарядить винтовку и  действовать  в  общем  строю?  Ты  справишься с пулеметом, с ручной бомбой? Если  нет,  немедленно  иди  в  свой комитет и запишись на обучение. Член Российского Коммунистического Союза Молодежи должен быть готов во  всеоружии защищать дело социализма!»

Завоевания революции приходилось отстаивать с оружием в руках не только на фронте, но и в тылу.

…Раннее утро 27 апреля 1919 года. На левый берег Ваги, напротив Шенкурска, примчался на взмыленном коне всадник. Привязав коня, он перебрался через реку и быстро направился к зданию уездного комитета партии.

Тревожный стук в дверь…

— Дежурный, открой.

— Откуда?

— Из Верхопаденьги я, коммунист Михаил Лопатин. Срочно нужен секретарь.

Через некоторое время приезжий рассказывал секретарю укома партии:

— Вчера в волости неожиданно появились  белогвардейцы.

Откуда-то из лесу взялись.  Вожаком у них местный  офицер Максим Ракитин. Говорят, поход производят по заданию белогвардейского командования. Схватили весь волостной Совет. Объявили митинг, хотят поднять волость против, советской власти. Нам, нескольким коммунистам, удалось уйти. Решили послать в уком нарочного. Ночь ехал, лошадь загнал.

— Как настроены крестьяне?

— Думаю, не поддержат Ракитина. Хорошо знают его,— не в первый раз мутит людей.

— Велики ли силы у врага?

—Отряд небольшой, человек пятьдесят, а, может, и меньше. Но хорошо вооружен.

— Теперь ложись, отдохни с дороги, а вечером пойдешь вместе с отрядом обратно. Места хорошо знаешь, покажешь.

Весь день в Шенкурске шла подготовка к операции. По боевой тревоге собрались коммунисты и  комсомольцы  города. Каждый боец получил боевые патроны. А к вечеру восемьдесят человек выступили в поход. Отряд возглавил член Шенкурского ревкома Матвей Шукшин.

Впереди— сторожевое охранение, сзади — две повозки. Ночью миновали Шелашу, Усть-Паденьгу. Дальше двигались с большой осторожностью.

Но кто-то предупредил бандитов. На подступах к Верхопаденьгской волости они устроили засаду и обстреляли дозор. Завязалась перестрелка. Направив часть бойцов в обход противника, отряд выбил белогвардейцев из деревни и ликвидировал контрреволюционную авантюру.

Это было первое боевое крещение шенкурских комсомольцев. Весна 1919 года принесла тяжелые испытания республике Советов. Главная опасность надвигалась с востока, от Урала.

«Победы Колчака на Восточном фронте создают чрезвычайно грозную опасность для Советской республики,— писал в те дни В. И. Ленин.— Необходимо самое крайнее напряжение сил, чтобы разбить Колчака»[12]. Партия и Советское правительство бросили клич: «Все на  защиту  Урала,  на  борьбу с Колчаком!»

Трижды объявлял комсомол всероссийскую  мобилизацию на фронт. Двадцать пять тысяч комсомольцев, воодушевленных великими идеями большевиков, шли туда, где решалась судьба Советской России. В их рядах сражались и комсомольцы-северяне.

10 мая 1919 года… Шенкурские  комсомольцы  собрались  на экстренное общегородское комсомольское собрание. С трибуны выступил двадцатилетний коммунист Саша Семаков.

— Дорогие товарищи!—обратился он к притихшим комсомольцам.— Только три месяца назад наш город топтали сапоги английских и американских солдат. Под ударами Красной Армии захватчики с позором отступили. А сейчас на нашу республику с востока надвигаются полчища Колчака.

Ленин призывает всех нас выступить на борьбу с Колчаком. Я немедленно иду добровольцем на фронт. Прошу следовать моему примеру. Мы должны победить или умереть! Другого пути у нас нет.

Пятьдесят комсомольцев — половина всех членов организации — подали заявление о приеме добровольцами. Многие комсомольские ячейки уходили на фронт в полном составе.

Об этом рассказывает протокол чрезвычайного партийно-комсомольского  собрания,  состоявшегося  в селе Ровдине 17 мая 1919 года.

Прослушав краткое выступление большевика М. С. Новова, коммунисты и комсомольцы единогласно приняли  решение: «…всем выступить на борьбу с Колчаком, оставив одного человека в исполкоме, дабы не ослабить работу на местах».

18 мая ровдинский партийно-комсомольский отряд на плотах отправился вниз по Ваге в Шенкурск. Среди ушедших на фронт были один из организаторов ячейки РКСМ в Ровдине Спиридон Костылев,  члены  Союза  Павел  Дегтев,  Илья  Зуев и другие.

В конце мая 1919 года в Шенкурске был сформирован и отправлен на борьбу  против  Колчака  отряд  из  коммунистов и комсомольцев численностью в 276 человек.

Провожать его собрались сотни людей. На городской пристани состоялся прощальный митинг.  Выступая  от  имени  всех уходивших на фронт, А. Семаков поклялся бороться, не щадя жизни, до полной победы над врагом. Эту клятву отважные патриоты сдержали.

Шенкурский отряд вошел в состав 51-й стрелковой дивизии, которую формировал В. К. Блюхер. Имя этого талантливого военачальника было уже широко известно во всей республике.

Комдив возлагал особые надежды на коммунистов.

— На вас, на железное ядро дивизии, мы всегда рассчитываем и опираемся,— говорил он,— и надеемся в каждом из вас встретить достойного вожака масс.

Многие из шенкурских коммунистов получили ответственные назначения. Ф. Чухин стал командиром 2-го батальона 456-го полка. А комиссаром этого подразделения был назначен  А.  Семаков.  В.  Костылёв  командовал  взводом, а М. Едемский — ротой.

Формирование дивизии проходило как раз в те дни, когда  войска  Восточного  фронта,  развивая  наступление, перевалили через Уральский хребет и двинулись в глубь Сибири на

разгром Колчака.

Наступление проходило в крайне тяжелых условиях. Началась осенняя распутица.  Прохудившиеся  сапоги  промокали насквозь. Пулеметы и боеприпасы нередко приходилось тащить на себе. Однако дивизия упорно продвигалась вперед.

Предчувствуя катастрофу, Колчак предпринимал отчаянные попытки разбить красные войска. В районе между Тоболом и Ишимом целый месяц шли кровопролитные бои. 456-й полк был переброшен из Тюмени на Тобольск и с боем взял его.

…Поздней осенью колчаковцы окружили дивизию В. К. Блюхера. Над красными войсками непрерывно кружили вражеские аэропланы, с которых сбрасывались провокационные листовки: «Вы окружены, спасения вам нет…  Красноармейцы! Сдавайтесь! Уничтожайте ваших комиссаров и командиров, арестуйте и выдайте нам Блюхера, и ваша жизнь будет сохранена».

Но противнику  не удалось  посеять панику в рядах красноармейцев — воины 51-й стрелковой верили своему комдиву.

Однажды разведка донесла о том, что крупные силы врага готовятся захватить деревню Васенино. Второй батальон 456-го полка получил задание любой ценой удержать выгодную позицию возле реки, недалеко от  деревни.  Белогвардейцы всеми силами стремились захватить высоту. Дважды поднимались они в атаку, но меткий ответный огонь снова и снова заставлял их отступать. Раскалившиеся  от  непрерывного  огня винтовки обжигали руки. Красноармейский отряд нес крупные потери. В бою у д. Васенино погиб шенкурский комсомолец А. Чистяков, были ранены Н. Ельцов, В.  Доильницын. Но бойцы не пали духом. В самый опасный момент, когда на левом фланге враг в третий раз перешел в атаку, командир взвода В. Костылев, крикнув: «За мной!» — выпрыгнул из окопа.

За ним поднялся весь батальон. Белогвардейцы, не  выдержав такой смелой и неожиданной контратаки, обратились в бегство. Шенкурский отряд захватил в этом бою много  пленных, четыре пулемета и другие трофеи. И таких примеров было немало. Начав боевой путь возле Тюмени,  51-я  дивизия  дошла до Байкала.

Вместе с шенкурскими комсомольцами на  Восточном  фронте сражались 12 членов  Вельского  союза  молодежи.  Среди них — Иван Дьяконов, Владимир Доброумов, Семен Булганин и другие. «Союз молодежи в Вельске распался ввиду отправки активных работников на фронт», — сообщал уездный комитет РКСМ в Вологодский  губком  комсомола.  Все,  как один, ушли на фронт и комсомольцы города Тотьмы — колыбели комсомольского движения в Вологодской губернии  и многих других городов и сел Севера.

Немало посланцев Севера пали смертью героев на Восточном фронте. Среди них — тотемские комсомольцы Ф. Клочихин, А. Соловьев, П. Хромов, А. Цветков, шенкурские коммунисты и комсомольцы — Ф. Амосов, Н. Ельцов,  П.  Попов,  братья Михаил и Николай Кукины и другие. При подавлении кулацкого мятежа в Тобольском уезде Тюменской губернии погиб Александр Васильевич Семаков — один из организаторов комсомола в Шенкурском уезде.

Короткую, но замечательную жизнь прожил А. Семаков. Суровую военную школу прошел он, сражаясь против колчаковских банд. Двадцати лет Саша был уже комиссаром батальона, председателем полкового бюро коммунистов. В одном  из боев получил  ранение,  потом  свалил сыпной  тиф. А домой,   в Шенкурский  уезд,  шли  бодрые  письма.  «Дорогие  родные!  Из лазарета выписался, еду  завтра  опять  на  фронт.  Опять  буду на своем месте. Отпускали домой, да не вздумал, надо на фронт спешить — врага добивать».

После войны Александра направили на работу в  Тюмен­cкую губернию. Здесь в полной мере развернулся его неза­урядный организаторский и пропагандистский  талант.  Сначала он был назначен военкомом Тобольской группы, затем работал председателем Тобольского партийного  комитета.  Си­лы коммунистов в городе  были  очень  слабы.  Постепенно  шаг за шагом Александр расширял ряды партийной организации, налаживал работу уездной газеты, ездил по деревням,  разъ­ясняя крестьянам декреты Советской власти.

В конце мая 1920 года Саша отправил родным письмо:

      А. В. Семаков

«…Простите меня, что так долго не писал  вам.  Наверное,  уже подумали, что со мной случилось что-нибудь  неладное.  Нет, ничего. Все хорошо. За последнее время работы было слишком много. Я, было, из Тобольска хотел уехать, польских панов поколотить, буржуазной нечисти поуничтожатъ. Да не удалось, не отпустили… Завтра или числа 29-го поеду  в  Тюмень на губернский съезд Советов. Выбрали мужики  на  уездном съезде депутатом от крестьян, а рабочие Тобольска от себя доверие и уважение оказали. Я еду и  сделаю  все,  что  от меня  зависит,  насколько  хватит  моих  сил  и  способностей…  Я стал много сильнее, энергичнее, богаче опытом, данным самой жизнью. Работаю, как вол, и работа дает глубокое удовольствие».

А  потом  опять горячая  работа. Редактор Тобольской газеты «Известия» А. Семаков одновременно был и секретарем уездного партийного комитета. После ухода на фронт комсомольских вожаков Тобольский комитет поручил Семакову и руководство комсомольцами уезда.

С  января  1921  года Александра Семакова, как одного из наиболее  энергичных  и  опытных партийных работников, перевели на работу в губернский центр — город Тюмень. Его избрали членом президиума губкома партии, заведующим учетно-распределительным отделом губкома и утвердили редактором губернской газеты «Известия».

Положение в губернии было исключительно сложным. Нехватка важнейших товаров, голод — все это вызывало недовольство среди населения. В феврале 1921 года в Тобольском уезде вспыхнул кулацкий мятеж. По поручению  губкома  партии Александр Семаков спешно формирует боевой отряд лыжников и становится во главе его. Оттесняя мятежников на север, лыжники Семакова упорно продвигались вперед, восста- навливая на освобожденных территориях органы Советской власти, партийные ячейки.

Несмотря на молодость, командир пользовался среди  бойцов большим авторитетом. «В продолжение двух  месяцев  он  шел впереди организованного им отряда лыжников, — писала газета «Тобольский север» о Семакове, — и недаром бандиты после сражений с Тобольско-Тарской группой говорили: «Это бешеный отряд». Всегда гордо и смело он шел впереди, увлекая товарищей своим доблестным примером».

Бойцы горячо любили своего командира. 12 марта Александр сообщал в губком партии: «Дух красноармейцев великолепный. Моя команда отчаянная до безумия. Не возвращусь в губком до ликвидации восстания и вместе с этим не отпущу водников-коммунистов, которые являются  ядром  всего отряда…»

Но он не вернулся в губком и после разгрома восстания — в одном из боев А. Семаков погиб.

В документальной поэме «Комиссар бессмертных», посвя- щенной Александру Семакову, архангельский поэт Николай Журавлев так воспел подвиг земляка:

… Гудит метель. А бой кипит.

И все сильней накал. И вдруг, как выстрел,

весть:

«Убит товарищ

комиссар!»

На багровеющем снегу

он руки распластал.

И обнял землю ту, врагу которой

не отдал.

Парнишке было двадцать два.

Он очень

жить хотел.

Любимой

нежные слова

парнишка не допел.

И он погиб,

чтоб ты сумел

учиться, строить, жить.

И песни те,

что он не спел,

тебе дано сложить…

В  Тобольске, в  саду Ермака,  с глубокой скорбью похоронили боевые товарищи своего командира.

♦ ♦ ♦

…Оформление Архангельской губернской комсомольской организации происходило в  период  третьего  похода  Антанты. В эти трудные для молодой Советской республики дни все комсомольские собрания и конференции проходили под  знаком поддержки Красной Армии. В резолюции по текущему моменту, принятой на  1-й  Пинежской  комсомольской  уездной конференции, говорилось: «Много наших юных братьев  ушли вместе с отцами, закаленными революционерами,  на фронт. Сегодня на нашем торжественном и вместе деловом авторитетном собрании клянемся по первому зову наших  красных героев горячо откликнуться… и оказать, если нужно, скорейшую помощь на фронте.

Да здравствует наша героическая Красная Армия!»

Подобного рода резолюции принимались на всех комсомольских собраниях того периода.

Сотни юных патриотов ушли добровольцами на польский фронт.

…14 мая 1920 года в Котласский горком ВЛКСМ пришла телеграмма: «Губком предлагает в недельный срок провести мобилизацию на польский фронт членов союза  молодежи».

Назавтра началась запись. Комитет отбирал  только  юношей старшего возраста. А еще через два дня — новая директива: «Для Котласа мобилизация на польский  фронт  отменяется ввиду мобилизации на транспорт».

Но невозможно сдержать боевой порыв молодежи — и вот в губком РКСМ летит ответ: «Отмену мобилизации на  польский фронт мобилизованные опротестовывают. Часть едет добровольно. Телеграфируйте, как поступить». Несмотря на возражение губкома, многие добровольцы выехали на фронт (Алексей  Заозерский,  Алексей  Панюков,  Александр  Баев, Борис Метелев и другие).

И где-то на полпути к фронту, под перестук вагонных ко­лес один из патриотов писал своим землякам пламенное письмо-клятву, опубликованное  в  губернской  газете «Совет­ская мысль».

«Дорогие товарищи-котлашане! — Говорилось в письме. — От имени партии добровольцев Союза молодежи, отправившей­ся на фронт 23 мая с. г., посылаю вам еще раз с дороги брат­ское спасибо за горячее участие в наших проводах на фронт. Мы клянемся вам, что не ударим в грязь лицом перед шлях­той, которая хочет поработить нас.

Мы, юные, гордые, смелые, дело отцов  завершим!»

Так же, как и в первый период своего существования, комсомольские организации Архангельской  губернии в 1920 году посылали своих членов на курсы командиров.

В  июне 1920 года архангельские комсомольцы проводили на курсы большую группу своих товарищей.

Из Холмогорской уездной организации РКСМ на военную учебу было направлено 36 комсомольцев.

В числе первых на курсы командиров Красной Армии добровольно ушли вельские комсомольцы Зарубин, Чекрыгин и Медведев.

В 1920 году губернская организация выделила на различ­ные курсы более 270 человек, сотни архангельских комсо­мольцев ушли в ряды Красной Армии добровольцами и по общей мобилизации.

Молодые бойцы мужественно боролись за независимость социалистического Отечества, совершая удивительные  подвиги.

«И те из нас, которые   тогда были на фронте, — говорил позднее С. М. Киров,—  помнят, какую громадную, я   бы сказал, исключительную  роль сыграл,тогда комсомол. Надо, това­рищи, прямо сказать, что мы, большевики, вообще говоря, народ, который умеет бороться, не щадя своей жизни, и то иной раз с «завистью» смотрели на героев, которых давал тогда комсомол. Достаточно было взглянуть на эти молодые  полки комсомольцев, чтобы приобрести новые силы, новую уверенность в победе»[13].

Благодарные северяне свято чтут память своих героев-земляков. В годовщину освобождения Севера в Архангельской губернии проводился День памяти жертв интервенции. В вышедшем тогда «Обращении» Архангельского губкома  комсомола ко всем юношам и девушкам губернии говорилось:

«Молодежь! Сегодня мы вспоминаем жертвы рабочих и крестьян Севера, погибших за дело революции. Их много. Безызвестные могилы по всей Архангельской губернии являются немыми свидетелями зверств буржуазии и ее слепой ненависти к трудящимся…

Вечная память отдавшим свои жизни за революцию!»

Губком призывал молодежь теснее сплотиться вокруг Коммунистической партии для того,  чтобы  продолжить  и  довести  до конца то дело, за которое боролись и умирали тысячи  рабочих и крестьян Севера.

Ныне, спустя полвека после тех незабываемых событий, многое напоминает о подвигах наших славных земляков. Именами молодых коммунистов Романа Петровича Куликова и Федора Степановича Чумбарова-Лучинского названы улицы в Архангельске. Имя Александра Васильевича Семакова присвоено одному из крупных колхозов Вагайского  района  Тюменской области и двум улицам в городах Тюмени и  Тобольске.  Одна из начальных школ в Тарнянском  сельсовете  Шенкурского района носит имя братьев Павла, Михаила и Николая Кукиных.

Свято несли в своих сердцах память о первых солдатах революции их боевые товарищи. Многие из них  и после  окончания  гражданской войны остались в рядах Красной Армии и Военно-Морского Флота.

…Восемнадцатилетними парнишками пришли в  партизанские отряды на Пинеге верхнетоемский  пастух  Петя  Кулижский и черевковец Саша Квашнин — ходили в разведку, подносили боеприпасы и уже в составе  регулярных  войск  вступили в Архангельск.

А четверть века спустя командиры прославленных в боях стрелковых дивизий, генералы Квашнин и Кулижский, пройдя через тяжкие испытания Великой Отечественной войны  добивали фашистские войска в поверженном Берлине. За ратные подвиги оба наших земляка были удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Золотыми Звездами Героев награжены участники боев на Севере Н. Г. Кузнецов, генерал А. Цветаев и многие другие.

НА ТРУДОВОМ ФРОНТЕ

Все, кто смел,

душою молод.

Все, чья грудь

горит борьбой, —

Все берите

в руки молот,

Жизни новой

куйте строй!

Из призывов ЦК РКСМ к Международному юношескому дню 5 сентября 1920 года.

Год 1919-й… Еще полыхало грозное пламя гражданской войны. В стране не было территории, которой не коснулась бы экономическая разруха.

…Не дымились фабричные трубы, бурьяном, заросли заводские дворы, грудами хлама были завалены железнодорожные пути. В стране не хватало хлеба, продовольствия.

Коммунистическая партия в эти тяжелые годы призывала рабочий класс собрать все силы для помощи фронту.

ЦК РКСМ не раз обращался к трудящейся молодежи с воззваниями.

«Юные  рабочие!  Юные  работницы!   —говорилось  в  одном из таких обращений в 1919 году. — Вы должны заменить  ушедших на фронт товарищей, должны в тылу выполнить их  работу так же героически, как они выполняют на фронте свою.

Пусть ликует буржуазия. Рабочая Россия на фронт бросила все силы, но жизнь тыла не разрушена, Красной Армии не грозит удар в спину.

Да здравствует новая рать борцов в рядах нашего Союза!»

Весной 1919 года родились коммунистические субботники. Вместе с коммунистами после напряженного трудового дня комсомольцы разгружали вагоны на товарных станциях, пилили дрова на пристанях, помогали семьям красноармейцев.

Первые коммунистические субботники, зародившиеся в грозные дни гражданской войны, В. И. Ленин назвал «великим почином», ростками того нового, коммунистического отношения труду, которое характерно для общества, где власть находится в руках трудящихся.

Зачинателями этого движения на Севере были коммунисты и комсомольцы Шенкурского уезда.

…Раннее декабрьское утро. На улице еще темно. Однако у дома волостного исполкома собралась большая группа людей. Это вышли на свой первый субботник активисты Паденьгской волости. Несколько коммунистов на лошадях выехали в лес рубить дрова, комсомольцы возили дрова и разделывали их у здания волисполкома. Молодые энтузиасты трудились с большой охотой. «Работа кипела весь день»,—так сообщал об этом субботнике секретарь волостной партячейки в уездный комитет партии.

Такие же субботники проводились в 1919 году комсомольцами Верхопаденьгской, Слободской и  других  волостных  ячеек Шенкурского уезда. На одном из своих собраний в октябре 1919 года слободские комсомольцы приняли такое решение:

«Устраивать субботники каждую неделю в четверг и заменить название «субботник» другим— «день труда».

«Летом 1919 года, — вспоминает один из ветеранов комсомола Севера Николай Федоров, — Шенкурск оставался еще в прифронтовой полосе. Неподалеку от города, в сосновом бору, находился большой склад боеприпасов, оставленный интервентами при бегстве. Английские самолеты несколько раз  пытались с помощью зажигательных бомб взорвать склад. Но коммунисты и комсомольцы помешали врагу уничтожить боеприпасы, передали их Красной Армии».

В первые же дни после освобождения Архангельской губернии от ига интервентов и белогвардейцев партийная организация призвала трудящихся к восстановлению народного хозяйства. Молодежь губернии горячо откликнулась на этот призыв. На общих собраниях комсомольцев Соломбалы, Бакарицы и Цигломени были единогласно приняты решения о том, что дважды в неделю каждый член РКСМ должен отработать по три часа сверхурочно для  оказания  помощи  Красной Армии.

Не отставала от рабочих парней и студенческая молодежь. В 1920 году более 70 студентов института народного образования под руководством комсомольской ячейки  регулярно выходили на выкатку дров для своего учебного заведения.

Всенародным праздником труда стал день Первого мая 1920 года. В этот день, по решению IX съезда партии, проводился Всероссийский субботник. Готовясь к нему, Архангельский уездно-городской комитет РКСМ опубликовал в печати специальное обращение.

«Дорогие товарищи! — говорилось в нем.— Все вы должны оправдать свое высокое  назначение — быть передовым отрядом трудящейся молодежи всего  мира и в день Первого мая, в этот великий праздник пролетариев всех стран… показать  пример выдержанности напряжения сил в той работе, которую будет выполнять союз.

Не оставляйте в стороне несоюзную молодежь, зовите ее в свои организованные ряды…

В наш Всероссийский субботник ни одного члена союза не должно быть дома. Вся молодежь — за упорную работу!»

Тысячи трудящихся города Архангельска вышли в этот день на работу. По улицам города под красными знаменами, с пением  революционных  песен, вооружившись пилами, топорами и лопатами, непрерывным потоком шли рабочие и служа­щие на борьбу с разрухой. На алых полотнищах — горячие, волнующие слова:

«Докажем империалистам всего мира, что молот и серп в наших руках работают не хуже, чем винтовка и пулемет!», «1 Мая 1929 года мы празднуем не только с  плакатами  и знаменем, но и с  молотом и лопатой в руках!», «Сегодня  праздник  коммунизма!»,  «Сегодня смотр Великой Армии труда!»

До позднего вечера кипела работа в городе. Рабочие и служащие ремонтировали мостовые, дороги, улицы, дома. Много было сделано в этот памятный день и городскими комсомольцами.

С неменьшим подъемом трудилась в этот день сельская молодежь. Комсомольцы Воскресенской волости Шенкурского уезда вспахали школьный огород, поставили вокруг него изгородь, выстлали фашинами дорогу длиной в 250 саженей. Комсомольцы Новоникольской  волости  этого  же  уезда  вместе с коммунистами и другими крестьянами соорудили спуски к  двум ручьям и к реке Коскаре на протяжении одной версты.  После субботника, продолжавшегося четыре часа, состоялся митинг  на  братских  могилах  красноармейцев,  павших  в  боях  с интервентами.

На первомайском субботнике в Пинеге работали 435 человек. Они погрузили 400 пудов военного снаряжения. 70 учащихся школы вместе с крестьянами распилили много дров, зарыли на полях 40 саженей окопов, сломали ветхий дом на дрова, подобрали бревна и кирпич. Каждую  группу  работавших возглавляли коммунисты.

Успешно прошел первомайский субботник и в других уездах губернии.

Труженики Севера, как и весь советский народ, стремились максимально использовать завоеванную в тяжелых боях пе­ редышку для восстановления народного хозяйства.

Однако  гражданская  война  и  иностранная  интервенция  еще продолжались. Иноземные захватчики хозяйничали на Дальнем Востоке, в Закавказье, в Крыму. В конце апреля  1920 года начался третий поход Антанты. Получив щедрую поддержку   империалистов   Антанты,   войска буржуазно-поме­щичьей   Польши начали наступление на Советскую республику.

По всей стране развернулось в те дни всенародное движение за оказание помощи  Западному  фронту.  Активное  участие в этой  кампании  приняли  и  архангельские  комсомольцы. Патриоты  Звозо-Никольской  ячейки  Холмогорского  уезда  в неделю помощи Западному фронту собрали 34 теплые шапки, 20 пар рукавиц и много других теплых вещей, а также продуктов. Всего в  Архангельской губернии было собрано в  те дни более пяти миллионов  рублей, более 70  шинелей, 1690 рубашек, 27 пудов сахара, много сухарей,  крупы  и  другого продовольствия.

Особой заботой юные патриоты окружили семьи красно­армейцев, считая это своим кровным делом.

В первой половине 1920 года члены Онежского укома РКСМ написали, размножили на машинке и разослали во все комсомольские ячейки специальное обращение, которое призывало всех «сынов рабочих и крестьян» немедленно взяться за плуг, соху, борону, топор, пилу, лопату для того, чтобы оказать помощь воинам Красной Армии. Нельзя без глубокого душевного волнения читать этот замечательный документ.

«Мы, молодежь, стоящая на защите завоеваний Октябрьской революции, — говорилось в нем, — не допустим, чтобы разруха сумела победить нас.

…Мы не можем сидеть, сложа руки, когда поля наших товарищей, ушедших на фронт, остаются необработанными. Нет! Каждый в душе сознательный молодой товарищ скажет это, каждый  скажет, что мы должны пресечь в корне нашего общего  врага.  Для этого мы должны сплотиться в одно целое для организованной,  дружной работы, мы должны  напрячь  все  усилия  и  старания,  чтобы избавиться от разрухи и эпидемии… Все на борьбу с разрухой и эпидемией! Все на субботники и воскресники!»

Молодежь делом отвечала на эти призывы. Так, комсомольцы деревни Ивановской Тарнянской  волости  Шенкурского уезда заготовили первого мая 1920 года десять возов дров для семей красноармейцев. Большая помощь семьям красноармейцев была оказана во время «недели крестьянина», проводившейся с 25 августа 1920 года. Около сорока коммунистов и комсомольцев Шенкурска и 200 беспартийных рабочих и служащих во время этой недели помогали семьям красноармейцев убирать сено, урожай, чинили сельскохозяйственный инвентарь. Во время «недели» ими было проведено в деревнях более 60 митингов.

Такая же помощь оказывалась семьям фронтовиков и в других  уездах. Онежскими комсомольцам только в тече­ние одного года было проведено 276 субботников, большинст­во из которых — по оказанию помощи семьям красноармейцев.

Массовыми субботниками ответили комсомольцы и молодежь Архангельской губернии Международный юношеский день — 5 сентября 1920 года.

В Шенкурске на субботнике, посвященном этому событию, работало более 160 человек. Они выкатали из воды и распилили много дров, произвели разнообразные работы по благоустройству города. В Емецке в субботнике приняло участие около 200 человек. Юноши и девушки привели в порядок братскую могилу, отремонтировали школу.

Сентябрьский субботник явился завершающим мероприятием в ходе проводившейся согласно решению ЦК РКСМ с 29 августа по 5 сентября «Недели Международного юношеского дня». Как отмечалось в решении ЦК, эта «неделя» была организована для того, чтобы приобщить самые широкие массы молодежи к идеям коммунизма. Сентябрьский субботник сопровождался большой разъяснительной   работой. В течение «Недели усиленной подготовки Международного юношеского дня» комсомольцы Севера расклеивали в городах и селах, лозунги и Плакаты. В городе Шенкурске после субботника состоялась манифестация, в которой приняло участие более 600 человек.  Демонстранты несли лозунги: «Юные пролетарии всех стран, соединяйтесь!», «Вся рабоче-крестьянская молодежь — в ряды РКСМ!», «Молодежь впереди всех, на фронте труда, как и на фронте гражданской войны» и другие. Вечером в клубе была поставлена пьеса «Под красным знаменем», комсомольцы и  молодежь своими силами организовали коцерт. В этот же день в  городе тиражом  2700 экземпляров  вышла  специальная  газета  «Международный  юношеский  день», а уездная газета «На борьбу» поместила страничку с материалами о международном юношеском движении и комсомольском строительстве в нашей стране.

Программа практической деятельности комсомола была определена в исторической речи В. И. Ленина на III съезде  РКСМ. «Перед вами, — говорил Владимир Ильич, — стоит задача хозяйственного возрождения всей страны, реорганизация, восстановление и земледелия, и промышленности на современной технической основе, которая покоится на современной науке, технике, на электричестве…»[14]. Он призвал молодое поколение «все задачи своего учения ставить так, чтобы каждый день в любой деревне, в любом городе молодежь решала практически ту или иную задачу общего труда, пускай самую маленькую, пускай самую простую»[15].

Слова Ильича, сказанные им почти полвека назад, стали программой деятельности для последующих поколений молодежи.

В БОРЬБЕ ЗА ЗНАНИЯ И КУЛЬТУРУ

…Союз молодежи и

вся молодежь вообще,

которая хочет перейти

к коммунизму,

должна учиться

коммунизму.

В, И. Ленин. „Задачи союзов молодежи»[16]

Учиться… Самая заветная, но неосуществимая в условиях царизма мечта молодежи.

Для детей трудового народа получить образование было практически невозможно. Лишь единицам удавалось пробиться в учительскую семинарию или в университет. А основная масса — до шестидесяти процентов всего населения— оставалась неграмотной. Нехватка обуви и одежды, нужда в рабочих руках заставляли детей прекращать учебу.

Почти пятая часть из них отсеивалась, окончив лишь первый класс.

Культурная отсталость, темнота и невежество — таково было одно из самых тяжких наследий, полученных Советской властью от царизма.

Изменения в развитии культуры Севера произошли сразу же после Октябрьской революции. Уже в те суровые дни, когда тысячи голодных и полураздетых  комсомольцев  с  оружием в руках отстаивали Советскую власть, молодое государство заботилось о просвещении народа и особенно об учебе подрастающего поколения, закладывая этим основы будущего научного и технического прогресса.

Уже в 1918 году в Архангельской губернии (на незанятой врагом территории) действовало 200 школ первой и второй ступеней.  В  них  учились  почти   двенадцать  тысяч     малышей, работало более 350 учителей. В тот год архангельский губисполком, находившийся в Вологде, выделил на покупку учебников сотни тысяч рублей. Красная столица направила юным северянам десять тысяч учебников, сто библиотек, бумагу и карандаши.

Такая же работа начиналась и в освобожденных от врага районах. Так, сразу же после освобождения Шенкурска председатель уездисполкома обратился к коменданту города с просьбой «…немедленно освободить от войск здания высшего начального училища, учительской семинарии, первого начального училища, а также помочь в организации столовой для учеников…»

В то время в стране началась огромная работа по ликвидации неграмотности. В декабре 1919 года В. И. Ленин  подписал знаменитый  декрет «О ликвидации неграмотности  среди населения РСФСР». Появление этого  важного  документа  было вызвано огромной тягой к  знаниям  широких  слоев  народа и, прежде всего, молодежи. Учиться — таково было веление времени.

И молодежь, выполняя ленинский наказ учиться комму­низму, садилась за парты.

Летом 1920 года в Архангельске были организованы спе­циальные курсы для подготовки активистов по ликвидации неграмотности. Основную массу курсантов составляли комсомольцы. Такие же курсы позднее появились и  в  других уездных центрах.

Борьба с культурной отсталостью трудящихся города и деревни,  активными  участниками  которой  были  комсомольцы, вылилась впоследствии в мощное движение, проходившее под лозунгом «Долой неграмотность!»

Наряду с курсами по ликвидации неграмотности, в Архангельске действовали также курсы комсомольских работников. Окончило их более шестидесяти членов РКСМ.

Рабочие и крестьянские парни, многие из которых еще недавно сражались на фронте, теперь стремились овладеть новой наукой, наукой просвещения и организации молодежи. На курсах изучалась история Коммунистической партии и юношеского движения, а также вопросы советского и комсомольского строительства.

Окончившим курсы вменялось в обязанность «широкое ведение политико-просветительной работы не только среди членов ячейки, но и среди  всей  рабоче-крестьянской  молодежи,  взрослого  населения  деревни  и  города…».  По  прибытии   на места они создавали избы-читальни и комсомольские клубы,  которые становились центрами всей культурно-просвети­тельной работы.

Первый комсомольский  клуб  в  Архангельской  губернии  был открыт в городе Шенкурске в марте 1919 года. Уездный комитет партии помог комитету РКСМ города  найти  подходящее помещение для клуба.  Комсомольцы  собственными  силами соорудили сцену, скамейки, полки для книг, побелили потолок и стены. Немного  позднее из Москвы и Петрограда  были получены лозунги и плакаты. При клубе открылась библиотека, для которой комсомольцы собрали более трехсот книг. Там имелись также газеты «Правда», «Петроградская правда», «Беднота», «Красная газета»  и  несколько  экземпляров молодежного журнала «Юный коммунист». 12 марта в торжественной обстановке состоялось открытие клуба. Народу собралось очень много — коммунисты,  комсомольцы,  несоюзная молодежь зал не мог вместить всех желающих. На этом собрании клубу было присвоено имя Карла Маркса.

В скором времени клуб  имени  Карла  Маркса  стал  центром молодежной жизни города.  В  нем  регулярно устраивались беседы о комсомоле, о  текущем  моменте,  ставились  пьесы революционного содержания, которые всегда имели  большой   успех у зрителей. При клубе были организованы  переплетный, театральный, музыкальный, столярный и другие кружки.

К концу 1919 года в Шенкурском уезде открылись еще четыре комсомольских клуба: Слободской, Благовещенский, Ровдинский и Пуйский. В 1920 году такие клубы были организованы в Онеге, Пинеге и Холмогорах.

Вскоре после освобождения Архангельска начал действовать Архангельский комсомольский клуб «Молодая гвардия». Вместе с клубами в губернии всюду открывались избы-читальни, над которыми брали шефство  комсомольцы.  Они  старались во что бы то ни стало обеспечить свои клубы всем необходимым для успешной работы. В уездные  комитеты  партии  шли письма  с  просьбами  прислать  тексты  пьес,  грим,  парики  и т. д. В ряде случаев комсомольцы принимали смелые реше-    ния о конфискации нужных им вещей у кулаков и белогвардейцев. Сохранилось интересное письмо комсомольцев  Пуйской волости Шенкурского уезда от 7 октября 1919 года, в котором они решительна  настаивали  перед  укомом  комсомола на изъятии у жены белогвардейца Жилина гитары и граммофона для музыкальной секции клуба.

А в какой страшной нужде работали первые комсомольцы.

«Товарищи!— писал секретарь Слободской ячейки А. Доильницын в Шенкурский уком комсомола,— сообщаем вам, что у нас нет керосина, чернил и карандашей…»

«Настоящим довожу до вашего  сведения  говорилось  в  записке  заведующего  ровдинским  клубом  «Молодая  культура» А. Терентьева,— что в Ровдинской  ячейке  нужда  о  писчей бумаге, нам не на чем писать и негде ее взять…»

Но, несмотря на все лишения, первые комсомольцы с успе­хом боролись на идеологическом фронте.

По вечерам на огонёк избы-читальни шла молодежь, за­глядывали и пожилые крестьяне. Комсомольцы проводили с крестьянами беседы о декретах Советской власти, о текущих событиях, о первой Конституции РСФСР. Часто вспыхивали горячие споры  о  путях  строительства  новой  жизни, о религии и о других волновавших крестьян вопросах. В избах-читальнях нередко происходили общие собрания крестьян. Здесь  решались все общественные дела деревни.

Особенно большая массовая работа проводилась комсомольцами во время революционных праздников и массово-политических кампаний. Так, в дни празднования второй годовщины Октября ровдинские комсомольцы в Шенкурском уезде трижды ставили спектакль «Коммунистка» так много было желающих посмотреть его. Душой замечательных дел в Ровдинской волости был заведующий клубом А. Терентьев.

Большую работу в клубах и избах-читальнях проделали комсомольцы Онежского уезда. Только за один год там было поставлено более 350 спектаклей и проведено  340  лекций,  бе- сед и читок. Работа клубов помогала сплачивать вокруг ком- сомольских ячеек несоюзную молодежь, вовлекать ее в члены РКСМ. Неслучайно секретарь  Кяндской  комсомольской  ячей-  ки  в  одном  из  своих  писем  в  Онежский  уком  РКСМ    писал:

«По вечерам молодежь не идет куда-нибудь на вечорку, которых больше не существует, а собирается в клуб, к которому все так уже привыкли. По вечерам в клубе все бывают заняты: кто читает газету, кто разучивает свою роль к готовящемуся спектаклю, кто читает политическую брошюру или сельскохозяйственную книгу».

Комсомольцы проявляли трогательную заботу об обеспечении строгого порядка в клубах и избах-читальнях, сурово пресекая всякое нарушение правил общественного поведения, допускавшееся некоторыми комсомольцами и несоюзной молодежью. В октябре 1920 года члены комсомольской ячейки Польской волости  Онежского  уезда  выработали  и утвердили  на общем собрании  специальные  правила  поведения  молодежи  в  своем  клубе  «Самообразование».  В  правилах говорилось о том, что каждый посетитель должен входить в клуб с чистыми ногами, следить за порядком в помещении. В клубе категорически запрещалось курить и сквернословить.

Вопросы о поведении комсомольцев  и  молодежи  регулярно обсуждались на собраниях и уездных комсомольских конференциях. В 1920 году на своих собраниях комсомольцы Шенкурской, Усть-Вашской и Пинежской  организаций  вынесли  решение  не  курить.   Члены   Верхне-Мудьюжской   ячейки на собрании 10 ноября  1920  года  постановили  штрафовать  на 25 рублей каждого комсомольца за сквернословие в клубе.

Важное место в  деятельности  первых  комсомольских  ячеек занимали вопросы антирелигиозной пропаганды. Правда, велась эта пропаганда зачастую наивно. Так, комсомольцы Цимольской ячейки Пинежского уезда в сентябре 1920 года. обсудив на собрании вопрос «О борьбе с попами как эксплуататорами рабочих и крестьян», решили бороться с засильем духовенства в деревне путем скупки в церкви всех свечей.

Но и при всей их наивности подобные действия отражали благородное стремление передовой молодежи вносить в жизнь черты новой, коммунистической морали.

Неизменным другом и постоянным спутником первых комсомольцев была песня. Она звучала в клубах, с ней комсомольцы шли на субботники и демонстрации. Большой популярностью у молодежи пользовались тогда «Комсомольский Марсельеза»,  «Смело, товарищи, в ногу!», «Варшавянка», «Смело мы в бой пойдем» и другие. Они вдохновляли  молодежь на боевые и трудовые подвиги, звали  на  борьбу  за  новую жизнь. На каждом комсомольском собрании исполнялся боевой гимн рабочего класса — «Интернационал».

Деятельность первых  комсомольских  клубов  и  изб-читален в то время имела большое политическое значение. Глубоко символичным был лозунг, вывешенный первыми комсомольцами Онеги в своем клубе: «Мы — вестники новых времен».

Большую помощь комсомольцам в развертывании культурно-просветительной и агитационно-массовой работы среди мо­лодежи всего населения оказывала печать. Распространение печатного слова комсомольцы считали своей почетной и важнейшей обязанностью.

В губернское организационное бюро, в ЦК РКСМ шли из комсомольских организаций многочисленные письма с просьбами прислать им брошюры, газеты, журналы, воззвания. В  одном из первых писем Шенкурского комитета комсомола в Петроградский комитет РКСМ говорилось: «Наш  уезд  только  что  освободился.  Все  и  каждый  жаждут  знания,  а  в  уезде и в организации нет никакой литературы».  Комитет  просил  срочно выслать как можно больше разнообразной  политической и комсомольской литературы.

С  подобными просьбами обращались в уездные комитеты РКСМ волостные и деревенские  комсомольские  ячейки.  «Дело за литературой!— писал в Шенкурский комитет секретарь Слободской  комсомольской  ячейки  Михаил  Попов.—  Членов   в ячейке 17. Некоторые из них совершенно  не  могут  работать самостоятельно. Надо литературу. Мы на вас надеемся, товарищи. Пришлите же нам, сколько можете…»

Всю  литературу,  а  также  газеты, получаемые  из  Москвы и Петрограда,  комсомольцы  распространяли  среди  населения.  В Шенкурском уезде в течение 1919 года каждая ячейка,  помимо газет, получила более чем по  150  экземпляров  различных листовок, воззваний и популярных брошюр. Среди молодежи широкой известностью пользовались брошюры «Под красное знамя Союза», «Что такое коммунистический Союз молодежи?», журнал «Юный коммунист». Среди крестьян распространялись  материалы  VIII  съезда партии,  брошюры с выступлениями М. И. Калинина, стихотворениями. Демьяна Бедного, листовка «Слушай, крестьянин». Всего комсомольские ячейки распространили в течение года около 400 названий различной литературы.

Однако было недостаточно только распространять литературу — чувствовалась острая потребность в комсомольских печатных органах.

Сразу же после  возникновения в Шенкурском уезде первых ячеек РКСМ в уездной газете «На борьбу» появилась «Страничка красной молодежи», где впервые были опубликованы Программа и Устав РКСМ, печатались также обращения к молодежи.

В декабре 1919 года в связи с проведением первой «Недели красной молодежи» в Шенкурском уезде вышел специальный выпуск однодневной газеты «Красная молодежь». Она была разослана во все волостные Советы для бесплатного распространения среди деревенской молодежи.

7 января 1920 года в Шенкурске тиражом в 500 экземп­ляров вышел первый в Архангельской губернии номер комсо­ мольской газеты «К свету».

Порой в заметках и очерках первых комсомольских газет не хватало профессионального умения, а нередко элементарной грамотности, но всегда газетные материалы были актуальными, действенными. Так, 10 мая 1919 года в  шенкурской  газете сообщалось о том, что все ровдинские комсомольцы записались добровольцами на борьбу с Колчаком. «Молодежь, бери пример!» — звала газета.

Ни один номер не выходил без стихов. Наивные по форме, они сохранили и донесли до нас мысли и чувства молодежи той поры. Их заучивали и декламировали со сцен клубов.

…Мощной своею рукою

Будем мы счастье ковать,

Нашу свободу святую

Будем всю жизнь защищать!

Большинство стихов публиковалось без подписи — поэты   не претендовали на известность. Но уже в те годы среди них встречались одаренные поэты, имена которых позднее стали известными. Как только в губернии появилась комсомольская газета, в ней стали печататься стихи Ивана Молчанова, ныне известного в нашей стране поэта.

Не скрывая суровой правды, в доходчивой форме газеты разъясняли молодежи смысл происходивших событий, звали ее на защиту великих завоеваний Октября, на борьбу с невежеством, тифом и разрухой.

Сразу же после приезда членов бюро в Архангельск, в газете «Известия Архангельского губернского ревкома» начала регулярно публиковаться губернская страничка «Красная молодежь». Впервые она появилась 10 апреля 1920 года.

В  обращении  «Всем организациям РКСМ Архангельской губернии» бюро призывало молодежь губернии создавать комсомольские ячейки, рассказывало о том, как надо их организовывать. Во второй страничке, вышедшей 18 апреля, были опубликованы программа и устав РКСМ, хроника комсомольского движения в губернии и другие материалы. Всего в 1920 году вышло 12 таких страничек. В середине июля губернское оргбюро принимает решение об издании еженедельной губернской комсомольской газеты «На смену», которая начала выходить в середине августа 1920 года.

Архангельское оргбюро РКСМ наладило регулярный обмен своими печатными   изданиями  более чем с 30  комсомольскими организациями страны. Обмен комсомольско-молодежными изданиями давал возможность заимствовать лучшее из опыта других комсомольских организаций и усиливать работу по развертыванию комсомольского движения во всей стране. Печать помогала Архангельскому губбюро РКСМ устанавливать связи со всеми комсомольскими организациями  губернии, сплачивать вокруг комсомольских ячеек несоюзную молодежь.

В ноябре 1921 года в Архангельской, губернии  вышел в свет первый номер журнала «Молодой коммунист», а  начиная, с 1922 года, трехтысячным тиражом начала  выходить  газета «Комсомолец», переименованная затем в «Северный комсомолец». Страницы первых комсомольских газет и журналов  —  это живая летопись  славных дел комсомолии «первого призыва».

♦ ♦ ♦

Первые вилегодские комсомольцы. (Слева направо): И. Майский, С. Пахтусов, Ф. Бреховских (1919  год).

Скромными были первые шаги в развитии народного образования и культуры на Севере в сравнении с размахом сегодняшнего дня. Даже с 1930 года число неполных средних школ в нашей области выросло в 7, а средних — в 8 раз. В 1965/66 учебном году в восьмилетних и средних школах обучалось более 220 тысяч человек,  то есть в 13 раз больше, чем в 1929/30 учебном году.

   

И. Н. Майский, доктор медицинских наук, профессор.

(Снимок 60-х годов.)

В  1913  году  в  Архангельской губернии была лишь одна «воскресная женская школа», которую посещали 40 человек. Сейчас в вечерних и заочных школах занимаются почти 30 тысяч юношей и девушек. До революции в  губернии  было  лишь около 800 педагогических работников, а сейчас — свыше 13 700.

До 1917 года в области не было ни одного высшего учебного заведения, а сейчас в педагогическом, медицинском и лесотехническом институтах учатся 12 тысяч студентов.

И разве не примечателен тот  факт, что по числу учащихся школ и профессионально-технических училищ на 1000 человек населения наша область превосходит любое европейское капиталистическое государство, а по количеству студентов в вузах превосходит Францию и Швейцарию в 3 раза, Англию — в 6 раз.

З. И. Пахтусов, заместитель вице-президента Академии сельско- хозяйственных наук СССР,  кандидат сельскохозяйственных наук.

(Снимок 60-х годов.)

…В феврале 1965 года в Институте экспериментальной биологии Академии медицинских наук СССР, позднее — на крейсере «Аврора», а затем в Москве состоялись памятные встречи уроженцев Вилегодского района. В Москву и Ленинград приехали первые комсомольцы и коммунисты Виледи, ставшие ныне крупными учеными, военачальниками, ответственными работниками государственного аппарата, рабочими.

Встретившись в юбилейном, 50-м году Советской власти, они приняли обращение к землякам, жителям Вилегодского района:

«Великая Октябрьская социалистическая революция, пятидесятилетие которой мы отмечаем в этом году, создала небывалые условия для духовного развития советских людей, в том числе для нас, вилежан, в прошлом — жителей одного  из  самых  захолустных районов Севера.

Сколько из наших земляков до революции получали образование? Только единицы своим упорным трудом добивались звания сельских учителей и фельдшеров. Советская  власть открыла народу широкую дорогу к  образованию.

   

Ф. М. Бреховских, ученый-металлург, лауреат Государственной и Ленинской премий.

(Снимок 60-х годов.)

Из 29  вилежан-москвичей  22  человека  имеют  высшее  образование, 5  стали  докторами наук  и  профессорами,  17  человек работают на руководящих должностях в министерствах и научных учреждениях…»

Первый комсомолец на Виледи Иван Николаевич Майский посвятил себя медицине. Ныне он — доктор  медицинских  наук, профессор, директор Института экспериментальной биологии Академии медицинских наук СССР. Его перу  принадлежит более ста научных работ.

Другой участник встречи Зосима Иванович Пахтусов — кандидат сельскохозяйственных наук, заместитель вице-президента Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина.

Лауреатом Государственной и Ленинской премий стал бывший вилегодский комсомолец Серафим Максимович Бреховских, создатель отечественного сверхпрочного стекла. Его  брат, физик-акустик, Леонид Бреховских в тридцать лет стал профессором. Книга члена-корреспондента Академии наук СССР Л. Бреховских «Теория волн» издана не только у нас, но и за границей — в Нью-Йорке, Лондоне, Париже. За крупное научное открытие был удостоен Государственной и Ленинской премий старший из братьев Бреховских — Феодосий Максимович, крупный ученый-металлург, который не дожил до этой встречи всего лишь 19 дней. Множеством орденов и медалей отмечен воинский путь Николая Максимовича Бреховских, командовавшего штабом артиллерии в армии Чуйкова.

Профессор Ленинградского горного института И. Н. Ушаков, партийный работник И. А. Губкин, Герой Советского Союза М. Е. Воронцов, инженер Клайпедского судостроительного завода Н. И. Губкин и другие вилежане участвовали в этих встречах.

Не менее интересна судьба братьев Александра, Николая и Владимира Селивановых — выходцев из бедной крестьянской семьи. Николай Иванович — ныне доцент, автор многих работ о машинах и оборудовании молочной промышленности. Владимир Иванович — доктор философских наук, профессор, работает в Казани. Александр Иванович — доктор технических наук, профессор, член-корреспондент Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина, лауреат Государственной премии. Книги его переведены на несколько европейских языков.

Из рядов архангельской комсомолии вышло немало опытных журналистов. Вместе с Михаилом Поповым в состав редакции «Правды» входил Иван Боговой, один из создателей комсомольской печати Севера. На журналистском поприще трудился и Василий Олишев: редактировал газету «Комсомолец», губернский журнал «Большевистская мысль». Позднее заведовал редакцией союзной информации ТАСС. Многие годы Василий Григорьевич посвятил научной работе. Он принимал участие в подготовке к изданию «Истории Великой Отечественной войны» и многотомной «Истории КПСС».

…От неграмотности — к вершинам современного образования — таков гигантский скачок прошли парни из глухих деревень Северодвинья, из мест, где, по словам В. И. Ленина, до революции царила «полудикость и самая настоящая дикость»[17]. И в этом — зримое торжество ленинских идей культурной революции.

 

ЭСТАФЕТА ПРОДОЛЖАЕТСЯ

…Почтим жe память

октябрьских борцов тем,

что перед их памятником

дадим себе клятву

идти по их следам,

подражать их бесстрашию,

их героизму.

В. И. Ленин. Речь при открытии мемориальной доски борцам Октябрьской революции 7 ноября 1918 года[18].

Гражданская война оставила после себя тяжелое наследие — разрушенные города, бездействующие фабрики и заводы, разбитые дороги, взорванные мосты… Перед молодой Советской республикой встала задача мирного строительства. Коммунистическая партия мобилизовала народ на претворение в жизнь ленинского плана строительства социализма. Боевым помощником Коммунистической партии в решении этой задачи был Ленинский комсомол.

Вместе с тысячами юношей и девушек Советской республики архангельские комсомольцы и молодежь отдали много сил залечиванию тяжелых послевоенных ран. Они участвовали в налаживании запущенного во время войны хозяйства лесозаводов, вместе с передовыми рабочими трудились на коммунистических субботниках, боролись с голодом.

Для развития промышленности нужны были огромные средства. И наш северный лес являлся главным источником их получения. Еще в декабре 1921 года В. И. Ленин говорил, что «… наш основной интерес — возможно скорее получить от капиталистических стран те средства производства (паровозы, машины, электрические аппараты), без которых восстановить нашу промышленность сколько-нибудь серьезно мы не сможем… Чтобы получить лучшие машины и пр., мы должны платить. Чем платить?.. И здесь нет объекта более удобного для нас экономически, чем леса на дальнем севере, которые мы имеем в невероятном количестве…»[19].

Судьба индустриализации нашей Родины решалась в немалой степени в делянках Севера, на лесопильных заводах и биржах Архангельска.

В период восстановления, в напряженные годы первой пятилетки молодежь из деревень и городов северного края уходила на работу в лесную промышленность.

Комсомольцы-лесопильщики были в те годы инициаторами социалистического соревнования среди рабочих и молодежи. В 1927 году на лесопильных заводах Архангельска поднялась волка массового движения молодежи за рационализацию и повышение трудовой дисциплины. Комсомольцы провели десятки производственных конкурсов и смотров рабочей молодежи, организовали многочисленные рационализаторские группы. В 1928 году развернулось социалистическое соревнование под лозунгами борьбы за снижение себестоимости на 9 процентов и повышение производительности труда на 17 процентов. Эта идея нашла горячую поддержку среди молодежи. Только на заводах Маймаксы было создано 20 комсомольско-молодежных бригад.

Летом 1931 года в Архангельск приехал секретарь ЦК ВКП(б) Павел Петрович Постышев. Видный деятель партии пытливо знакомился с условиями труда рабочих, со строительством новых предприятий, участвовал в заседании бюро крайкома ВЛКСМ. П. П. Постышев обратился с письмом ко всей молодежи области. Он призвал юношей и девушек Севера развернуть социалистическое соревнование, добиться выполнения плана по сплаву древесины и в особенности по экспорту. «Бейтесь как львы за экспортный план», — писал Павел Петрович.
Это обращение всколыхнуло комсомолию Севера. 16 тысяч комсомольцев края трудились в лесных делянках, более пяти тысяч юношей — на погрузке иностранных судов.
Комсомол воспитал замечательных новаторов лесной промышленности, таких как Василий Мусинский, Федор Кувшинников, Александр Зажигин и многих других.
В это же время на Севере начинались грандиозные работы по сооружению объектов большой химии.

1934 год… На огромном заболоченном пустыре, среди унылых кочек возле Соломбалки, заложен сульфатный завод.

1935 год… Летом в районе деревни Мечки началось строительство комбината по выработке сульфитной целлюлозы.

1936 год… В районе речек Повракулки и Маймаксы был заложен фундамент гидролизного завода. В том же году началось строительство города Северодвинска. На Север, как и на другие новостройки, со всех концов страны ехали комсомольцы. Не хватало техники. Вооруженные нередко только ломами и кирками, лопатами и тачками, огромными ручными «бабами», люди все-таки побеждали — под их яростным натиском отступали болота и топи… Открывалась новая страница в истории комсомола. На всех стройках быстро росли его ряды. К 1936 году на строительстве Северодвинска работало более 300 комсомольцев, а к 1 мая 1938 года в комсомольской организации насчитывалось свыше 1000 человек.

Комсомольцы были застрельщиками всего нового, передового и в деревне. Ни одно мероприятие Советской власти не проходило без их самого активного участия, начиная от небольших дел и кончая организацией товариществ по совместной обработке земли. В 1928 году только в одном Архангельском уезде было создано 16 ТОЗов. Члены ВЛКСМ первыми вступали в кооперативы. Они разъясняли крестьянам политику партии, крепили связь города с деревней.

Проводя в жизнь призыв партии об укреплении колхозов кадрами, городские комсомольские организации Севера в 1933—1934 годах послали в деревню более 200 лучших комсомольцев, которые стали работать председателями колхозов, счетоводами, бригадирами и учетчиками. Им приходилось вести ожесточенную борьбу с кулаками и подкулачниками. В памяти архангельских комсомольцев навсегда сохранится имя юнкора из села Лена Кости Зинина, павшего от руки кулаков.

Коммунистическая партия в 20—30-е годы, укрепляя мощь нашей Родины, воспитывала молодежь в духе боевой готовности. В 1922 году архангельский комсомол отправил более 50 лучших своих воспитанников на флот, в числе их были вожаки первых комсомольских ячеек, члены губкома РКСМ Михаил Иванов и Федор Бубновский.

Когда в мае 1928 года комсомол был награжден орденом Красного Знамени за участие в гражданской войне, VIII съезд ВЛКСМ в Обращении ко всем молодым рабочим и крестьянам писал:

«Наши знания, наши мускулы и наша жизнь принадлежат власти рабочих и крестьян. Мы не щадили их в огненные годы гражданской войны, мы без вздоха сожаления отдадим их в дни новых испытаний и побед…»

Так было в 20-е годы, так было и в грозное время Великой Отечественной войны. В первые дни вероломного нападения германских фашистов на нашу страну в горкомы и райкомы комсомола, в военкоматы Архангельской области поступило свыше 7900 заявлений с просьбой об отправке на фронт. 37 тысяч комсомольцев-северян ушли в ряды Советской Армии. За ратные подвиги более 70 северян удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Среди них — воспитанники комсомола Николай Мамонов, Прокопий Галушин, Николай Попов, Владимир Федорков и другие.

Героически трудилась советская молодежь и в тылу — на фабриках, заводах, на колхозных полях, на лесосеках, заменяя отцов и старших братьев, ушедших на фронт. Комсомольцы и молодежь собрали около 15 миллионов рублей в фонд Красной Армии.

…Отгремела война. Страна начала восстанавливать разрушенное хозяйство. Только в сезон 1947 года 17 тысяч молодых рабочих-северян, в том числе 7300 комсомольцев, самоотверженно трудились, выполняя задание Родины,— дать больше леса стране. По инициативе комсомольско-молодежных звеньев А. Семушиной из Шенкурского и О. Шарпан из Емецкого районов в области развернулось движение за лучшее освоение новой техники. В делянках работало 114 молодежных бригад электропильщиков.

Молодые рабочие заводов находили новые пути повышения производительности труда, показывая примеры трудового героизма. Слесарь завода «Красная кузница» Сергей Брилин, например, за 20 месяцев перевыполнил норму первой послевоенной пятилетки.

Достойно встретил стотысячный отряд комсомолии Севера 40-летие ВЛКСМ. За два года до этого события на стройку целлюлозного завода в Коряжме прибыла первая группа молодежи из Ленинграда. А в 1958 году на сооружении объектов большой химии трудилось более 3000 комсомольцев. К юбилею комсомольцы Архангельской области заготовили 180
тысяч сверхплановой древесины.

«Семилетку досрочно!», «Работать без отстающих!», «Беречь каждую минуту свободного времени!»—таковы лозунги, определявшие деятельность комсомола в период борьбы за выполнение семилетнего плана.

В стране не было лесозаготовителя, который не знал бы в то время имени бригадира комсомольско-молодежной бригады Ивана Сергеевича Яковлева. Совершенствуя технологию, этот замечательный новатор, делегат XXII съезда КПСС, депутат Верховного Совета СССР значительно перевыполнял ежегодные задания.

Примеру яковлевцев последовали комсомольские бригады Николая Киркина, Юрия Илатовского, Николая Куделина и многих других.

Семилетка еще более изменила облик нашего края. Любого советского человека не могут не удивить замечательные цифры: в 1966 году объем производства валовой продукции в области достиг 1 миллиарда 66 миллионов рублей — это в 59,5 раза больше, чем в 1913 году. За семь лет вступили в строй две очереди Котласского бумажного комбината, новые цехи Архангельского бумажного комбината, мост через Северную Двину, новый аэровокзал и телецентр в Архангельске, тысячи квадратных метров жилья. И все это сооружалось при активном участии комсомольцев.

Боевой программой деятельности комсомольцев явились на новом этапе решения XV съезда ВЛКСМ. От имени 23-миллионной армии членов Ленинского комсомола съезд заверил
партию в том, что молодежь примет самое активное участие в осуществлении заданий нового пятилетнего плана, отдаст все свои силы строительству коммунизма.

Начало пятилетки совпало с подготовкой к замечательному юбилею — 50-летию Октября.

В области развернулось молодежное соревнование за почетное право называться коллективом имени 50-летия Великого Октября.

Внести в комсомольский «эшелон зеленого золота» сто тысяч кубометров сверхплановой древесины, сформировать полуторатысячный студенческий отряд имени 50-летия Октября и направить его на сооружение важнейших в области объектов, собрать шесть тысяч тонн металлолома на тракторную колонну для лесозаготовителей и тружеников сельского хозяйства области — таков неполный перечень обязательств архангельской комсомолии в честь юбилея.

Важнейшей заботой молодых северян было шефство над пусковыми объектами ударных строек — строительством железной дороги Архангельск — Карпогоры, Савинским цементным, заводом, Котласским и Архангельским комбинатами.

Встречая 50-летие Великого Октября и полувековой юбилей ВЛКСМ, молодежь страны Советов еще и еще раз приобщалась к славе отцов, к знамени революции, укрепляя связь времен. В подлинно массовое политическое и патриотическое движение нашей молодежи превратились походы комсомольцев по местам революционной, трудовой и боевой славы советского народа.

В 1966 году более 10 миллионов молодых людей — участников этих походов прошли дорогами славы нашего народа. 11 сентября 1966 года юноши и девушки дали торжественную клятву на верность делу Ленина, делу Октября. Перед Мавзолеем В. И. Ленина произнесены эти слова:

«…молодостью своей клянемся, товарищ партия, быть верными делу коммунистов! Наше поколение никогда не свернет с ленинского пути!»

А после этого еще шире развернулось во всех уголках страны патриотическое движение молодежи.

…Июнь 1967 года… 500 лучших представителей 120-тысячного отряда архангельской комсомолии прибыли в Архангельск на второй областной слет победителей походов по местам славы отцов. Дни слета были ярким проявлением верности юных северян Советской Родине.

23 июня отряды собрались у Памятника жертвам интервенции на острове Мудьюог. Здесь в годы гражданской войны погибли, не сдавшись врагу, сотни лучших сынов Севера.

В знак верности революции, восхищения перед стойкостью земляков участники слета заложили перед входом в бывший лагерь смерти зеленую аллею борцов.

А затем в тишине острова прозвучали слова послания наших современников в 2017 год.. Вот текст этого документа.

«Письмо молодежи 2017 года.
Дорогие ровесники XXI века!
К вам обращаемся мы — поколение молодых северян шестидесятых годов XX столетия. Мы пишем вам в год, когда наша Родина отмечает 50-летие Советской власти, пишем от имени 120 тысяч комсомольцев, которые во всех концах нашего края героически трудятся во имя счастья людей, во имя мира на планете, во имя коммунизма. Мы хотим, рассказать
вам о нашем времени и о себе.

Молодежь нашей области дарит вам, юность XXI века, Коряжму, превращенную нами из маленькой деревни в современный город за десять лет; Северодвинск, построенный нами там, где были болота; гиганты лесохимии Севера — Котласский, Соломбальский, Архангельский комбинаты. Вам уже не придется увидеть деревянные кварталы и мостовые Архангельска. Наше поколение сегодня преображает город. Весь Архангельск — кипящая стройка, и мы всегда на лесах ее.

В тайге и топях ведем мы трассу железной дороги Архангельск — Карпогоры, геологи нашли нефть в тундре.

…Сегодня мы пришли на священную землю острова Мудъ- юг, политую кровью славных сынов, пролетариев и крестьян Севера, замученных в белогвардейских застенках. Помните этот остров. Письмо это покоится на земле, принесенной участниками слета со всех уголков нашей области, с самых священных мест — полей сражений красноармейцев и партизан с братских могил. Обнажи голову и вспомни о несгибаемом мужестве, о жизни, отданной за наше и ваше счастье!

Мы знаем, что вы будете жить лучше нас, совершите подвиги в мировой галактике и сделаете прекрасной нашу землю. Мы немножко завидуем вам, встречающим столетний юбилей Советской Родины. Но знаем, что и вы позавидуете нам, нашему беспокойному молодому поколению. У нас ясная цель, прекрасное будущее, много дел. Есть где приложить руки ум, сердце, энергию. И в этом — наше счастье.

Пионеры Архангельска, которым дано право в 2017 году прочесть письмо к юности века

И вы, далекие потомки,

Когда оглянетесь назад,

Поймете ль, жмурясь
от сполоха,

Пронзающего толщу тьмы,

Что это светит та эпоха,

Которую творили мы.

Участники второго областного слета комсомольцев и молодежи— победителей похода по местам революционной, боевой и трудовой славы советского народа.
23 июня 1967 г.»

Матрос архангельского морозильного траулера «Галактика» Юрий Зимин уложил в капсулу из нержавеющего метал-ла ветки зеленой сосны, номер газеты «Правда Севера» от 23 июня с рассказом о слете патриотов Севера и стеклянный герметический сосуд с письмом в будущее.

Пройдет 50 лет, и на это заповедное место придут те, кому слет поручил спустя полвека, в год столетия Великого Октября, 23 июня 2017 года, вскрыть письмо и прочесть его внукам — юности того времени. Это почетное право предоставлено четырнадцати юным ленинцам Архангельска: Тане Барсуковой и Люде Танашевой, Люсе Линц и Саше Откупщикову, Эле Телегиной и Славе Дружинину, Наташе Медуницыной и Коле Короткову, Ларисе Мотиной, Вите Сброжеку, Сереже Бурову, Жене Костроминой, Валерию Бабину и Маше Русиной.

Пятьсот делегатов слета под звуки «Реквиема» опускаются на колени. Над островом гулко звучат двадцать автоматных очередей — салют в честь павших героев.

А в конце июля 1967 года, в преддверии 50-летия Октября, в Ленинграде состоялся III слет участников Всесоюзного похода молодежи по местам славы.

На исторической Дворцовой площади состоялась заключительная церемония слета. Площадь, по которой полвека назад красногвардейские отряды, колонны солдат и матросов шли на штурм цитадели старого мира — Зимнего дворца — предоставила свой простор десяткам тысяч юных посланцев Родины. Уверенным шагом шла молодость 60-х годов, принявшая эстафету из рук старших поколений и готовая на новые подвиги во имя народа…

♦ ♦ ♦

ЛИТЕРАТУРА

1. В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т.7, стр. 253.
2. В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т.9, стр. 251.
3. Н. К. Крупская. О коммунистическом воспитании молодежи. Избранные статьи и речи. М., 1956, стр. 276 – 277.
4. В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т.9, стр. 247.
5. В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т.34, стр. 383 – 384.
6. Красная гвардия возникла еще во время революции 1905 – 1907 годов в виде боевых дружин и отрядов, созданных тогда рабочими под руководством большевиков.
7. «1917 год в деревне». Воспоминания крестьян. М., Политиздат, 1967, стр. 255.
8. «В кольце фронтов». Сб. докум. М., Изд-во «Молодая гвардия», 1963, стр. 29 – 30.
9. «КПСС о комсомоле и молодежи». М., изд-во «Молодая гвардия», 1957, стр. 7.
10. В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т.37, стр. 10.
11. «Северный фронт (1918 – 1920 годы)». Сб. докум. М., Воениздат, 1961, стр. 108.
12. В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т.38, стр. 271.
13. С. М. Киров. О молодежи. М., Госполитиздат, 1947, стр. 138 – 139.
14. В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т.41, стр. 307.
15. В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т.41, стр. 318.
16. В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т.41, стр. 301.
17. В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т.43, стр. 228.
18. В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т.37, стр. 172.
19. В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т.42, стр. 110 — 111.

Сборники документов

«В кольце фронтов. Молодежь в годы гражданской войны». Под общей редакцией Е. Д. Стасовой. М., изд-во «Молодая гвардия», 1963.

«Коммунистические субботники на Севере (1919—1921 гг.)». Архангельское областное изд-во, 1950.  

«Марш ударных бригад. Молодежь в годы восстановления народного хозяйства и социалистического строительства 1921 —1941 гг.». М., изд-во «Молодая гвардия», 1965.

«Северный комсомол в решающий год пятилетки» (основные материалы и решения II Северной краевой конференции ВЛКСМ, 15—21 декабря 1930 г.), Архангельск, 1931.

«Этапы большого пути». (Сборник материалов по истории Архангельской областной комсомольской организации.) «Северный комсомолец», Архангельск, 1958.

В книге использованы документы архивов: ЦК ВЛКСМ, Центрального Государственного архива Советской Армии (ЦГАСА), Октябрьской революции и социалистического строительства Ленинградской области (ГАОРСС ЛО), Архангельского и Вологодского обкомов КПСС (ПААО и ПАВО), Госархива Архангельской области (ГААО), а также материалы периодической печати.

Общая литература

Аксенов А. Н., Поты лиц ын А. И, Победа Советской власти на Севере. Архангельск, книжное изд-во, 1957.

Алексеева А. Сын грозы. М., 1964.

Балашов В. Отряд в огне. М., изд-во «Молодая гвардия», 1931.

Ваганов Д. У истоков. Северо-Западное книжное изд-во, Вологодское отделение, 1965.

«В боях за Советский Север». Воспоминания участников Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны на Севере. Архангельск, книжное изд-во, 1957.

Веселов А. Считать полноправным. Архангельск, Северо-Западное книжное изд-во, 1966.

Волгин А. Онега в огне. Архангельск, книжное изд-во, 1963.

Г а м б а р о в А., А. В. Семаков, Тюмень, 1957

Г о д н е в Н. И. Савинские партизаны. Архангельск, книжное изд-во, 1959.

«Золотые Звезды северян», Архангельск, Северо-Западное книжное изд-во, 1967.

«Комсомол на Севере». Сборник статей и воспоминаний. Архангельск, 1924.

Кузнецов Н. Г. Накануне. М., Воениздат, 1966.

М ы м р и н Г. Е. За власть Советов. Архангельск, 1958.

 Овсянкин Е. Архангельский комсомол в первые годы Советской власти 1918 — 1920 гг. Архангельск, 1958

«1917 год в деревне» (воспоминания крестьян). М., Политиздат. 1967.

Ф е д о т о в а Е. Д. Революционное движение Архангеьской губернии в годы первой русской революции (1905-1907 гг.) . Архангельск, 1958

Ф р у м е н к о в Г. Г. Лондонский «колокольчик». —  В кн.: Творчество А. И. Герцена. Л., 1963, стр. 227 — 243.